В отличие от своих серых блеклых сестер этот представитель
грызунов имел прекрасный темно-рыжий оттенок, обладал длинным
хвостом, крохотными розовыми ушками и крупным аппетитным
брюшком.
Это даже не так называемый «мышиный король». Это целый мышиный
Батя!
С трудом удержавшись, я облизнулась и приготовилась к
броску.
Рыжий «Батя» куснул попытавшуюся прошмыгнуть вперед него мышь,
лениво понюхал воздух и вразвалочку посеменил к ближайшему
стеллажу. И почему-то именно в тот идеальный момент, когда
черненькая пардочка приготовилась совершить бросок и сжать в
когтистых лапах жирного мышонка, наверху что-то с оглушительным
стуком упало, а затем раздались громкие и очень злые комментарии
младшего наследника престола.
Мышиный Батя замер не то от неожиданности, не то от услышанных
непристойностей (не удивлюсь, если мышонок даже покраснел), а затем
неожиданно прытко рванул обратно в норку.
Твою ж!
С диким воплем я прыгнула вперед, отрезая добыче пути
к отходу.
— И-и-и! — заголосил мышонок, каким-то невероятным образом
умудряясь кувыркнуться прямо в воздухе, уйти от моего удара лапой и
со всех ног помчаться в противоположную сторону.
Ну уж нет! Никакие вредные наследники с кривыми руками не
испортят мне охоту!
Воинственно зашипев, я рванула за ускользающей добычей, но
удивительно шустрый для своей комплекции рыжий вредитель заложил
крутой вираж и проскочил между моих лап. Не готовое к такому
высшему пилотажу тело парды слегка занесло на повороте, задние лапы
заскользили по скользкому полу, и я больно стукнулась пятой точкой
о нижнюю полку стеллажа.
Сцепив зубы, дабы не повторить ранее озвученную Джеромом не
слишком приличную тираду, я присела, оттолкнулась лапами и
совершила потрясающе красивый и точный прыжок.
— И-и-и!!! — снова заверещал оказавшийся в когтистых лапах
мышиный Батя. Он забился, пытаясь вырваться из крепкого захвата, и
смешно защелкал зубами.
Я довольно мурлыкнула.
Ах, какая ловкая! Ах, какая быстрая! Ах, какая... Какого
хрена?
Тихий, на грани слышимости скрип заставил добычу и хищника
замереть и прислушаться. Перегруженные, покрытые многолетней пылью
полки стеллажей стонали, кряхтели и изображали предсмертные стоны.
Затем на короткое мгновение в темном подвале наступила тишина, но в
тот момент, когда мне уже всерьез начало казаться, что все
обошлось, раздался противный чавкающий хруст и передняя ножка шкафа
подломилась...