Упс!
Первыми в движение пришли книги и тяжелые папки с личными
карточками. Я вскочила на лапы, чтобы не быть погребенной под
страницами никому не нужной писанины, но сверху прилетел тяжелый
томик в синем переплете, который больно припечатал меня по затылку.
Не ожидая такой подставы, я потеряла координацию и плюхнулась пузом
на пол, раскинув все четыре лапы, а затем меня завалило остатками
стоявших на полках книг.
Поняв, что недавний хищник сам превратился в жертву, мышиный
Батя радостно пискнул, снисходительно глянул на поверженную книгами
черную кошку и (хвостом клянусь!) показал мне язык.
Возмущенная до кончиков усов, я каким-то чудом смогла
приподняться, а дальше практически одновременно звонко клацнули
зубы и с оглушительным грохотом обрушился стеллаж.
— Ноэми! — по голосу директора сложно было разобрать, переживает
он или бесится.
Послышались тяжелые шаги, заскрипела первая ступенька лестницы,
ведущей в подвал.
— Ну держись, хвостатое недоразумение! — прозвучала угроза, а
затем в подвале вспыхнул свет.
В тусклом свете одной единственной лампочки, висевшей под
потолком, перед мужчиной открылась весьма неожиданная картина. Под
останками развалившегося стеллажа, погребенная среди кучи книг и
папок с личными делами лежала черная парда. Из-под завала
выглядывала только ее припорошенная пылью и паутиной морда. В зубах
довольной кошки был крепко зажат хвост крупного рыжего мышонка,
который изо всех сил перебирал лапами, не теряя надежды вырваться и
сбежать.
— Обучающаяся Вейрис... — тяжелый вздох. — Вы издеваетесь?
Я? Издеваюсь?! Между прочим, «ловить крыс и мышей» не
было моей личной инициативой!
Торопливо сбежав по лестнице, директор наклонился и достаточно
легко приподнял деревянный стеллаж.
— Вылезайте, Верис, и советую бежать наверх как можно быстрее. В
противном случае никто не даст гарантий, что я смогу сдержаться и
не устрою карательные мероприятия в отношении вашей попы, целый
вечер ищущей себе приключений.
Угроза настолько потрясла мою кошачью душу, что я подняла морду
и от удивления приоткрыла рот.
Радостно пискнув, мышиный Батя рванулся вперед, оставляя
поверженную кошку ни с чем. Теперь на директора я смотрела дико
обиженными глазами.
— И не надо на меня дуться, Ноэми, — устало сказал мужчина,
продолжая на весу удерживать такой тяжелый с виду стеллаж. —
Вылезайте!