«Эти двое, они даже моложе меня. Но
руки у обоих - по локоть в крови! И это при великом
интеллектуальном уровне, который они демонстрируют, при вполне
очевидной и искренней душевной боли за судьбы малоимущих,
страдающих слоев русского общества. Так, может быть, что-то
человеческое в них осталось, все-таки? Или я ошибаюсь?
Но как можно столь откровенно, так
буднично, по-деловому, рассуждать о том, что кровавое злодейство
террора, развязанное эсэровскими боевиками, есть лишь один из
политических инструментов для воздействия на «косную, упрямо не
желающую слышать их требований» власть? По-сути – шантаж! И
искренне считать, что именно эти убийства и сподвигли, в конечном
итоге, царя на начало реформ политической системы?
Неужели «экспроприация
экспроприаторов», тривиальный разбой и бандитизм, чем занимаются
эсдековские боевики, грабя и убивая, это только раскрутка того
процесса, который примет совсем иные масштабы с победой
«пролетарской революции»?
Как рано умер Достоевский! Если бы он
мог их видеть и слышать. Это потрясающие типажи. Бог мой, какие
чудовищные субъекты! И почему они не в сумасшедшем доме до сих
пор!?
Однако, как поразительно спокоен
Лопухин[2]. Хотя, уж он-то повидал на
своем веку всяческой публики…
Возможно, я начинаю понимать, в чем
тут дело…
Нет, эти люди не шизофреники. Их
словестная дуэль на многое помогает открыть глаза. Оба они, что
господин Чернов, что Ульянов, – рафинированные эгоцентрики. Они
видят наш мир исключительно через свою в нем роль. Но при этом
каждый из них обитает в своем собственном мире! И в нем он –
демиург. И под этот утопический мир жаждет переделать мир реальный
и всех тех, кто в нем живет. Для каждого из них существует лишь
одна правда. ЕГО правда.
Смертный грех гордыни горит каиновой
печатью на этих сократовских лбах…
Но если у эсэровского вождя
самолюбование прорывается во всем его внешнем виде, в блеске
туфель, в холености бархатного костюма и роскошной шевелюры, в
тщательно подвитых усиках и коротко остриженных, подпиленных
ноготках, то для его нынешнего визави, - невзрачного, лысеющего
эсдековского лидера, вся внешняя атрибутика не стоит ломаного
гроша. Мирская суета для него - даже не на втором плане.
Закомплексованная самовлюбленность Чернова тонет в тени
монументальной личности Ульянова-Ленина. Он - человек-идея. Его
энергетика потрясает. Его анализ «текущего политического момента»
точен, как таблица Менделеева. И столь блестящий, выдающийся
русский ум день за днем и год за годом трудится над одной
единственной целью, сулящей России в будущем братоубийственную
резню небывалого масштаба! Это воистину страшно…