- Балк, это тот отважный офицер
морской пехоты?
- Да-да, тот самый, которого Вы, Ваше
величество, соизволили удостоить столь высокой награды, что об этом
все наше офицерство два дня только и судачило.
- Но согласитесь, разве такой
выдающийся храбрец ее не достоин?
- Что Вы, Экселенц, у меня и в мыслях
не было сомневаться в справедливости Вашей беспристрастной
оценки…
- Вот, то-то же, - усмехнулся
Вильгельм, слегка погрозив Вадику пальцем, - Знаю я вас, ревнивцев.
Мои тоже дулись по этому поводу. Так и что там, с иголкой?
- Василий Александрович рассмотрел ее
острие в увеличительное стекло, а потом полез к себе в чемодан. Как
оказалось, он вез из Японии два потрясающей выделки самурайских
меча, но не только их. У него при себе оказался еще и набор из 22-х
точильных камней и страшно замысловатая инструкция по их применению
для точки клинков этих катан. То, что наш капитан Балк по части
разного режущего и стреляющего смертоносного железа, человек
увлекающийся, я знал. Но чтобы до такой степени…
Короче говоря, он кроме этих
разноцветных камушков, достал еще какие-то пасты, бархотки и прочие
аксессуары, прогнал меня и остальных собеседников, чтоб не мешали,
а через полчаса выдал мне из пяти мною принесенных, четыре заново
отточенных иглы. Пятая не получилась, и он ее выбросил.
Продемонстрировал же он мне качество новой заточки весьма
своеобразно. На своей собственной руке. Падая с высоты лишь
нескольких сантиметров над кожей, иголка вошла в тело, да так и
осталась торчать.
- Не удивительно. Ведь если бросить
газовую шаль сверху на хорошо отточенный японский клинок, она будет
разрезана им пополам. Я как-то видел такое собственными глазами.
Надо будет его поблагодарить. Как говорится, мелочь, но приятно.
Михель, так сколько еще Ваших деликатных покушений на мой зад, я
должен буду вытерпеть?
- Сегодня вечером. И еще дважды
завтра, Ваше величество.
- А после?
- После? Надеюсь, что в обозримом
будущем при некоторой осторожности Вашего величества в отношении к
погоде, мои услуги Вашему величеству больше не понадобятся. Чуть
позже я смогу снабдить ваших медиков этим препаратом, так что…
- Так что, Вам не терпится от меня
сбежать, мой дорогой доктор? Не так ли?
- Бог с Вами, Ваше величество! Разве
я способен на столь черную неблагодарность за те благословенные,
неповторимые часы откровенных бесед, которыми Вы меня, Вашего
покорного, недостойного слугу, соблаговолили удостоить. Просто, как
лечащий врач, я уже вторые сутки наблюдаю вполне положительную
динамику Вашего выздоровления, посему и счел возможным…