Тетя Элла и малышка ВиккиЛу
сдружились давно. В те годы, когда Великая княгиня и ее супруг,
Сергей Александрович, зачастую вместе с Эрнстом Людвигом и
Викторией Мелитой, тогда еще его женой, регулярно бывали при
Прусском дворе. Увы, с разводом герцога их визиты стали реже. А в
последние полтора года они не виделись совсем. И это безмерно
огорчало Викторию Луизу. Ведь тетя Элла была для нее не просто
милой, доброй родственницей. Маленькую принцессу необъяснимо тянуло
к этой высокой, ослепительно красивой молодой женщине с такими
волшебными, словно лучащимися доброй теплотой, бездонно-голубыми
глазами.
И свершилось чудо! Ослепительный
Белый Лебедь снизошел до общения с Гадким Утенком. Надо сказать,
что ВиккиЛу глядя в зеркало, с детским максимализмом излишне
критически себя оценивала. Несомненно, излишне критически. Но у
всех свои комплексы. Великая княгиня, обожавшая детей, была
очарована милой и веселой, правда, несколько замкнутой и чуточку
склонной к самоуничижению девчушкой. Последнее легко объяснялось
порядками воспитания отпрысков в семействе Гогенцоллернов. У такой
мамы и такого папы – не забалуешь.
А сколько радости было при встречах!
Какие детские тайны ВиккиЛу поверяла тете Элле! Какими душевными
письмами они обменивались! Но главное, с годами эта дружба «в
отдалении» лишь крепла. И вот, в прошлом году, тетя сделала юной
принцессе самый большой подарок в ее жизни. Во всяком случае, сама
Виктория Луиза считала именно так. Елизавета Федоровна, получив с
доверенным лицом от ВиккиЛу ее фотографии и тайное послание для
Великого князя Михаила Александровича, тотчас переправила эту
«конфиденцию» адресату. Вдобавок, со своей сопроводительной
запиской. Дабы исключить вариант ответа в стиле Евгения
Онегина.
При этом Великая княгиня не поставила
в известность ни сестру Императрицу, ни мужа. Что-то подсказало ей
свыше, что из первой влюбленности милой девушки в портрет «Рыцаря
на Белом коне» может быть взрощено нечто эпохальное для судеб и
России, и Германии. А, значит, и всей Европы. Или можно было смело
брать шире?
На том полиграфическом фотопортрете
ее Рыцарь с аппетитом вкушал «крамповку», американскую тушенку. В
тесном кругу таких же, как и он, уставших, перепачканных сажей
воинов в кожаных куртках, сидящих вокруг чадящего в жестянке из-под
машинного масла костерка на фоне громадных паровозных колес,
наполовину прикрытых листами броневой стали. «Конь» его оказался
черным…