Дорога привела их к
старой, покосившейся корчме, где заправлял немолодой хозяин со
звучным именем Кнот. Увидев влиятельных и богатых гостей, бедняга
всячески рассыпался в любезностях. Он застелил стол скатертью и
подал серебряные приборы, какие достались ему в наследство от бабки
и заметно почернели без дела.
Промокнув лоб надушенным
платком, самый юный из друзей — барон — хлопнул на стол золотую
монету и приказал Кноту: «Подай мне лучшего северного вина
„Пурпурную Леди“, чей бархатистый вкус способен развеять любую
печаль!» Испуганный трактирщик схватил монету и вскоре вернулся из
погреба с глиняным кувшином. Барон наполнил кубок и с наслаждением
отпил: «Великолепное вино! Рекомендую, господа!» На что виконт лишь
улыбнулся в усы: «Да разве это вино? Эй, корчмарь, скорее
сюда!»
Он положил на стол две
золотые монеты и продолжил с достоинством: «Немедленно подай мне
„Рубиновую вдову“, легендарное вино с насыщенным ароматом и терпким
вкусом, от которого кипит кровь и мышцы наливаются небывалой
силой!» Кнот мелко затрясся, согнулся в поклоне и юркнул в погреб.
Повозившись там, корчмарь принес расписанный яркими красками
глиняный кувшин. Виконт наполнил кубок, покачал им, давая вину
подышать, и пригубил, жмурясь, словно от яркого солнца:
«Восхитительно! Право, это лучшее из всего, что мы взяли у
природы!»
Откашлявшись в кулак и
выпятив внушительный живот, граф сказал бодрым тоном:
«Недурственное вино, согласен, однако же я пил и получше!» Он
жестом подозвал бледного, едва стоявшего на трясущихся от страха
ногах корчмаря: «Эй, хозяин, найдется ли для меня любимое вино трех
королей? О, этот сочный букет „Последней Надежды“ со сладким
медовым послевкусием не сравнится ни с чем!» И три золотые монеты
покатились по столу...
Ярче звезд засверкали
глаза Кнота: такое богатство само приплыло к нему в руки! Отвесив
земной поклон, корчмарь со всех ног кинулся в погреб. Он нашел
небольшой, но очень красивый кувшинчик, забытый когда-то приехавшим
с востока купцом, тщательно стер всю пыль, смазал стенки медом, и
наполнил до краев из дубовой бочки.
Нужно ли говорить, что у
Кнота была одна-единственная бочка с дешевым вином, которым он, за
неимением ничего другого, и потчевал гостей. Когда кувшинчик
оказался на столе, граф с видом победителя обвел взглядом друзей,
наполнил кубок и сделал большой глоток: «Бесподобный аромат! Какая
сладость! И этот мед, собранный на склонах южных холмов, ни с чем
не спутать! Попробуйте, господа! Клянусь, это вино кружит голову,
будто первый поцелуй!»