На вторые сутки я начала просить и умолять его,
пытаясь достучаться до Глеба, но мои старания пока безуспешны. Я не
позволила никому входить сюда, не желая, чтобы кто-то видел его
таким. Огромная морда и мощная широкая грудь в крови и слюне,
капающих из разбитой, со здоровенными клыками пасти. Блестящий
черный мягкий мех уже свалялся, вваленные бока словно кузнечные
меха работали на износ, светящийся серый взгляд поражал безумием и
страхом.
Третьи сутки пошли, времени все меньше и надежды
тоже. Скоро рассвет! Не выдержав напряжения и страха за жизнь
любимого мужчины, я уткнулась лицом в коленки и зарыдала, тихо
подвывая и тоскливо повторяя: «Глеб, Глебушка, родной…» Я не помню,
как долго продолжались мои страдания,
но внезапно ощутила движение рядом. В следующее мгновение на мои
руки легли горячие большие ладони и осторожно отвели их от
лица.
Я подняла зареванные глаза и сквозь слезы
увидела самые любимые глаза на свете. Глеб сидел передо мной на
коленях, обнаженный, грязный, в спекшейся крови, но снова был самим
собой. Мягко улыбнулся, заглядывая мне в глаза, наклонив набок
голову так привычно, что роднее некуда. Затем ласково привлек меня
к себе, обнял и хриплым, надтреснутым от воя и рева голосом
попросил:
— Прости, любимая, что слишком долго, это
оказалось тяжелее, чем я думал. Но, как оказалось, я не могу
смотреть, как ты плачешь, мое сердце разрывается на части. Словно
душу вынимают из груди и в этом с моим новым братом мы заодно, он
тоже против, чтобы ты страдала и плакала. Теперь мы с ним едины и,
надеюсь, с тобой тоже скоро станем!
У меня слезы потекли еще сильнее, только уже от
радости. Я всем телом прижалась к нему и принялась целовать его
лицо, родное и любимое. Глебовы руки по-хозяйски гуляли по моему
телу, губы с диким напором заставили покориться мои, но в этот
самый момент раздалось язвительное покашливание сбоку от нас. Я
почувствовала, как Глеб напрягся,из его
груди вырвался грозный рык—
онявно
проявилнедовольство тем, что
нас прервали.
Повернувшись в сторону отчаянного храбреца или
безбашенного искателя приключений на свой хвост, я уже нисколько не
удивилась,увидевВиктора. Ну и Риола,
наверняка ожидавшего результата неподалеку.И если Риол с понимающей извиняющейся
полуулыбкой вежливо остановился на пороге, то Виктор с нагловатой
усмешкой подошел к нам поближе и с интересом рассматривал Глеба,
нисколько не пугаясь его грозного и злобного взгляда.