* * *
Все
еще размышляя над странным приключением,
Захар вышел на опушку и даже попятился
от неожиданности. Прямо на него, сжимая в когтях молодую
серну, летел огромный
беркут. Но мгновенная
оторопь так же быстро и прошла. Парень
привычным движением выхватил
из сагайдака лук, другой рукой достал из колчана острую,
оперенную серым гусиным
пером стрелу и, почти не целясь, так близко был орел, выстрелил.
Мелкая
птица падает камнем,
а беркут вздрогнул,
распластал крылья и тяжело опустился
на склон, неподалеку
от Захара. Даже не выпустив
из когтей добычу.
—
О-го-го-го! — вскричал
парень и сломя голову ринулся
к птице. —
Э-ге-ге-гей! Попал! Попал!
Радость его было огромна
и понятна. Не каждый охотник
может похвастаться ожерельем
из когтей беркута.
Орлы летают высоко,
а нападают молниеносно
и неожиданно.
Беркут
подыхал. Выстрел с близкого расстояния
был такой силы, что стрела
пронзила птицу насквозь,
— окровавленный кончик
острия торчал из спины.
Захар
наклонился над крылатым
хищником и попробовал
высвободить из когтей
еще теплую тушку.
Но когти засели
глубоко и не хотели разжиматься.
—
Вот уцепился, — рассердился парень
и дернул сильнее.
Возня
вернула беркута на мгновение к жизни, и на юношу уставился наполненный
болью и, как бы, укоризной
глаз птицы. При этом взгляд
орла был настолько
человеческим — что Захар даже отпрянул и смущенно промолвил:
—
Ну, чего вылупился?
Тебе можно убивать,
а тебя — нельзя? Извини...
Носил волк овец, понесли и волка.
Но
беркут не хотел смириться. Он в последний
раз встрепенулся, попытался
взмахнуть обессилившими крыльями,
заклекотал, больше жалобно,
чем грозно, и испустил дух.
И
тут Захар от избытка чувств
даже по лбу себя треснул!
Это
же не просто
так! Не спроста
он подстрелил орла, едва вышел из лесу… Что говорил
на прощание лесовик?
О том, что второе перо Захар найдет
сам. Так, может,
уже? И второе
маховое перо в оперении убитой
птицы?! Надо всего лишь отыскать
его?
От
таких мыслей Захар словно ополоумел.
Он быстро добыл из-за пазухи
подарок лесовика и принялся примерять
его к перьям
в орлиных крыльях.
А как только
находил похожее, выдергивал
его, сжимал в кулаке и начинал размахивать
руками. Но, ни с первой,
ни со второй,
или, даже с десятой попытки
ничего не получалось.
Захар по-прежнему оставался
человеком.