Дали... Я уже давно не называю возлюбленную Диларой, на
половецкий манер, но и крестильное имя Любовь не прижилось — хотя
иногда в мыслях я величаю ее Любавой. Но все же чаще именую
сокращенно, как привык звать еще до венчания...
Как же давно это было! Чуть больше года... А сколько событий
случилось после?! Взять хоть тот пир, когда катепан попытался нас
отравить!
Что-то не спится — видно, разгоряченный поединком с Артаром, а
после бурно отметив победу с женой, я на время отогнал сон. Ну и
ладно, в конце концов, коли воспоминания лезут в голову, почему бы
не перебрать их? Вот, например, я как сейчас вижу: катепан
направляется к нам с князем, сжимая в руках братину с отравленным
вином...
Часть первая. Схватка с
империей.
Август 1066 г. от Рождества Христова
Тмутаракань, столица княжества. Дворец Ростислава
Владимировича
Когда катепан сделал первый шаг к княжескому столу, я невольно
оцепенел. Как?! На год раньше? Быть может, опущенный в вино палец —
лишь чистая случайность? Что, если я его обличу, но окажется, что
яда нет — несмываемый позор и смертельное оскорбление, нанесенное
соседям? Конфликт с Византией, к которому мы сейчас не готовы?!
Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд. У меня нет
выбора — я должен защитить Ростислава.
— Княже! Позволь на правах побратима первым принять эту чашу
сладчайшего вина!
В зале послышался недовольный глухой ропот, в котором можно
разобрать часто повторяющееся: «Как он смеет?!», «Да кто он
такой?!», «Ох, рассвирепеет князь...». И действительно, Ростислав
удивленно воззрился на меня, причем наравне с недоумением в его
взгляде читается и пока еще далекий гнев. Понимая, что мой поступок
со стороны кажется совершенно глупым вызовом — ишь, зазнался
урманин, вперед князя лезет! — я приблизился к новоиспеченному
побратиму и едва слышно произнес:
— Вино отравлено. Я хочу его разоблачить.
Все-таки воспитание в семье правителей дорого стоит — лишь на
секунду в глазах Ростислава застыло удивление, и вот уже князь
дружески приобнял меня за плечи:
— Конечно! Конечно, пусть мой побратим первым отведает сладкого
греческого вина, столь щедро поднесенного нашим ромейским
другом!
Если катепан и заподозрил неладное, то вида не подал — да и я,
развернувшись к византийцу, лишь радушно улыбнулся, протягивая руки
к братине. В зале опять послышался недовольный ропот — ну и плевать
на него. Впрочем, вскоре я определю собравшимся новую цель для
излияния гнева... Буквально через пару минут.