Ромей подал чашу, коротко посмотрев мне в глаза. В его взгляде
читается лишь приторная лесть. Опытный лицедей! Моя дружелюбная
учтивость наверняка не так естественна... Склонившись, я покачал
братину в руках, сделав вид, что уже собираюсь пить, и вновь поднял
взгляд на лукавого грека:
— Катепан, мой старый друг!
Губы византийца сложились в довольную улыбку, но в глазах будто
бы пробежала легкая тень.
— Мой старый друг, который так и не удостоил меня встречи в
Корсуни! В те самые дни, когда я уводил разоренных корабельных
мастеров с ромейских верфей, он не набрался мужества встретиться со
мной лично. Зато подослал наемных убийц!
В этот раз губы ромея исказила кривая усмешка, а в глазах
загорелись жаркие, злые огоньки.
— Что за глупость! Я никого не посылал...
— Так выпей же своего вина!
На мгновение грек потерял самообладание, и на его лице отразился
откровенный испуг. Но только на мгновение.
— Что за вздор! Я ведь только что отпил!
Возмущенные моим поведением приближенные Ростислава громко
закричали, поддерживая ромея, но я лишь гадко ухмыльнулся:
— А я видел, как ты окунул палец левой руки в вино...
Ропот собравшихся заметно стих, сменившись угрюмой, тяжелой
тишиной.
— ...а ведь здесь все знают, насколько коварные ромеи искусны в
отравлениях! Осуши же братину и, если я не прав, докажи свою
невиновность. Но коли я прав, — в моем голосе зазвенел металл, — то
у тебя есть лишь единственный шанс выжить. Расскажи правду, и даю
слово, что живота тебя за это преступление не лишат!
Несколько секунд лицо катепана отражало тяжелую внутреннюю
борьбу. А я запоздало подумал, что у отравителя могло быть и
противоядие про запас, и вообще — в настоящем Ростислав умер спустя
несколько дней, греческий яд оказался не из быстродействующих. Вот
выпьет ромей вино, отбросит чашу, в довесок выставив меня дураком,
да полетит в Херсон, скорее спасать жизнь. Впрочем, мы могли бы и
попридержать его в Тмутаракани — вот только после смерти катепана
наверняка бы поползли слухи о том, что я сам отравил его в
доказательство своих слов. Это не говоря уже о неминуемом конфликте
с Византией! Невеселая перспектива, ничего не скажешь.
Но тут грек сломленно склонил голову и едва слышно произнес:
— Пощадите...
В зале повис возмущенный рев:
— Казнить его!!!
— В цепи!!!