С трудом успокоил дыхание, поглядывая на то место, где
недавно мутным светом серело создание. Нет, не Ночной Убийца. По
своим свойствам больше похож на «живое серебро»… Коннор вдруг сузил
глаза на остаточный след создания. Структура-то знакомая… И
вдруг понял, что это было – изначально. Гриб! Из тех, что
паразитируют на деревьях! Но такой огромный… Кому понадобилось
выращивать из мелкого паразита чудовище-людоеда?..
… Досадливо огрызнулся на себя: хватит о ненужном! Срезал
стилетом часть штанины и перемотал рану. Пусть и намокнет под
дождём, но ведь хоть что-то…
И снова настроился на кровь.
Братьев как будто развезли в разные стороны на перекрёстке,
центром которого был он, Коннор. В какую сторону бежать в первую
очередь? Он начал с той, где, чувствовал, – кто-то из них был
ближе. Но сейчас… Прикусив губу, впервые со страхом Коннор
«слушал», как жизнь одного из четверых слабела слишком быстро. И
этот брат, которого он, тоже ослабевший в этом невообразимом месте,
сейчас не может отличить от всех остальных, находился слишком
далеко.
В следующую секунду Коннор бросился на затихающее биение чьей-то
жизни, которое резкими ударами общей крови било по его сердцу.
Бежать пришлось по склону, ведущему куда-то вниз. И теперь злость,
овладевшая-таки им, помогла: чисто машинально он переводил её
эмоциональную силу в силу физическую, вкладывая её в ноги.
Последнее было необходимо, потому что склон предательски заставлял
скользить босые стопы, а неутихшая боль от впиявившегося в
щиколотку и отодранного гриба дёргала на каждое движение.
Но мальчишка упрямо заставил себя думать о чём угодно, лишь бы
не о том, что мешает бежать. Пусть даже мысли теперь были глупыми в
этой ситуации. Например, о том, что единственная попытка обратиться
в личную библиотеку с вопросом, что это может быть за место,
осталась без ответа. То есть он, Коннор, остался без подсказок, к
которым привык, будучи не только нашпигованным механическими
частями.
«Ничего! – мысленно твердил он, ляская от холода зубами и время
от времени скользя по легко рвущемуся гнилому дёрну. – Когда мы
будем вместе, мы станем сильней – и выберемся откуда угодно!»
Склон становился всё круче, явно превращаясь в овраг. Ещё
несколько быстрых шагов – и Коннор был вынужден остановиться,
схватившись за торчавший сук мёртвого крепчуга. Темнело, благодаря
дождю, всё стремительней. А у него нет сил смотреть сквозь дождь.
Придётся идти, выбирая путь ногами, почти нащупывая… Он
«прислушался» – и все благоразумные мысли вылетели из
головы.