Валерий Сергеевич Коваленко, несмотря на свой двухметровый рост,
физиономию урожденного морпеха и немаленький житейский опыт,
оставался романтиком. Откровенно говоря, Женька раньше полагал, что
такие люди уже вымерли. Если они вообще когда-то были, а не
беспочвенно выдумывались в старинных фильмах-романах. То-то у
нового начальника и этакая смутная история с молодой женой вышла,
из-за которой развелся старлей скоропалительно и из Балтийска
перевелся. Вот по сыну двухлетнему Коваленко жутко скучает.
Интересно, какая мамаша из Иришки получится?
— Слушай, что-то мы окончательно обалдели, — пробормотал
Коваленко. — Пошли, разомнемся.
— У нас «Гиммлер» не в форме, — напомнил Женька о павшем на
боевом посту манекене.
— Вернемся — починим. Или нового достанем, я уже почти
договорился. Сейчас в тир заглянем. Пора бы вспомнить, что не
только с бумажками работаем.
— Мы, вообще-то, теперь следственная бригада, — уточнил
Женька.
— В форме себя держать нужно, — заявил начальник, бумажки
страшно не любящий.
Треск коротких автоматных очередей наушники глушили, но не то
чтобы совсем. Старлей стрелял с одной руки, удерживая ППШ на
пистолетный манер. На взгляд Женьки, все это выглядело порядочным
баловством и показухой, но действия начальства комментировать —
дело сугубо неблагодарное.
— Баланс совсем не тот, — сокрушенно сказал Коваленко, вынимая
опустевший диск.
— Так серийный же агрегат, — заметил Женька, вставляя магазин в
свой ТТ.
Начальство придирчиво понаблюдало за стрельбой, потом
заявило:
— Высишь порядком. А так ничего. Особенно для переводчика.
— Учили доходчиво.
— Ладно-ладно. Тут куда ни сунься, все на вашу легенду
отдельскую натыкаешься. Я понимаю, что мне до такой крутизны
модельной, как до… Но высишь ты все равно…
— Учту и отработаю.
— Вот сейчас и учти. Патронов мало?
Женька отстрелял еще магазин.
— Вот так, шажок за шажком, — наставительно прокомментировал
начальник. — Я не барышня, мне «все и сразу» не нужно. Но с живого
не слезу.
— Ну, она, собственно, и с полумертвого фиг слазила, —
пробормотал Женька. — Можно, товарищ старший лейтенант,
уточнение?
— Угу. Только давай на «ты» переходить. Самое время. Как я
понимаю, через пару часов ты меня резко в должностном росте
догонишь.
— Только слегка. На звездочку. ТАМ переводчик-ефрейтор —
нонсенс. Но я в философском плане хочу высказаться. Понимаешь, там
— не история. Там мы. Живые. Только семьдесят лет назад. Понятно,
что этого объяснить нельзя. Отсюда кажется — легенда, историческое
и героическое прошлое. Но… В общем, мы — свои. Хотя и не можем об
этом никому сказать. ТАМ все живые. Не памятники и не фотокарточки
черно-белые…