— Так я с запасного, — прохрипел Алексей.
— Вас, грибов, вообще за…
…«Манечка» без спешки, но и не медля, харкала в финнов
двадцатикилограммовой смертью. Алексей не смотрел — раззявив
по-рыбьи рот, бегал и бегал к тягачу и назад, с ящиком на двоих.
Левый бок сзади жгло болью, но в шаг уже приноровились попадать,
ящик вырваться не спешил, — усач крутил бритой потной головой,
матерился, но уже больше для бодрости. Что-то о «пристрелялись,
курвы»…
…Они не видели, как там, на склоне, взлетел, вышибленный из
земли, бронеколпак, похожий на бородавку. А дот тот злодеручий то
ли разбили, то ли финны не выдержали ложащихся рядом снарядов и
драпанули. Лейтенант, наверное, что-то видел, и наводчик, припавший
к не очень-то подходящей для стрельбы прямой наводкой, панораме,
тоже видел. Вообще-то, война — слепая тетка. Кто ее видит, кто по
команде стреляет, а кто только ящики с надежными, но опять же жутко
неудобными ручками, тащит.
…Рвануло вблизи, подносчики попадали, свиста осколков Алексей не
расслышал. Одновременно подняли головы, усатый сморканулся рыжей
пылью:
— Вот, маму их…
Подхватили ящик, — до «Манечки» шагов с полсотни оставалось. У
орудия кто-то лежал. И лейтенант сидел, расставив ноги…
Опустили ящик к остальным, батареец кинулся к орудию. Жил и
работал расчет в пыли и дыму, «Манечка» жила, ждала заряда, и
главным сейчас именно это было…
— Гриб, ты лейтенанта бери. И под ногами не путайтесь! — проорал
кто-то в ухо.
Алексей нагнулся к командиру взвода:
— Встать можете?
— Жи… живот. — Лейтенант держался за ремень, на гимнастерке
расплывалось темное.
— Сейчас замотаем, — Алексей раздирал обертку перевязочного
пакета — проклятая нитка, понятно, оборвалась. — Придержите,
сейч…
…Гавкнула, оглушая весь мир, «Манечка»…
Алексей, отплевываясь и пытаясь проморгать пыль, помог
лейтенанту встать. Поковыляли… Проклятый карабин опять съехал в
подмышку. Лейтенант слабо обхватывал за шею — ноги подгибались.
Бормотал что-то. Алексей расслышал обрывки:
— …зря написал. Мама говорила…
За спиной злобно гавкнула гаубица — сердилась «Манечка» на
ложащиеся рядом мины. Какая-то финская сволочь, хоть и из
единственного уцелевшего 81-миллиметрового, но пыталась
накрыть.
Тягач уже был рядом. Механик стоял на четвереньках, колотил
кувалдой, вбивая «палец». Алексей почти волок на себе лейтенанта,
вцепившись в скользкий ремень. Совсем заплохело взводному — руку с
кровавым комом опустил, низ гимнастерки темный, влажный. Перевязать
нужно получше, изойдет кровью. У механика пакет должен быть…