Подполковник Варварин многое знал. В принципе, по штату
положено. 10-й Отдел СМЕРШ (отдел С) — работа по специальным
заданиям. Пусть штаб родной Отдельной Приморской армии сейчас в
тылу, в далеком Севастополе, а здесь подполковник лишь в краткой
командировке, Сергей Вячеславович знал, что происходит. Собственно,
осознают, что началось действительно наступление, все, кто слышит
далекий гул тысяч орудий. И вообще что-то этакое в летнем воздухе
повисло…
По направлению к приземлившемуся бомбардировщику пронеслась
разболтанная полуторка — в кузове, цепляясь за кабину, прямо на
ходу пытались развернуть какой-то провод девчонки-технички. Еще
одна, отставшая, бежала за машиной. Тоненькая, бледная, в кажущихся
непомерно огромными башмаках и стеганой безрукавке не по размеру —
настоящая ленинградка. На ходу смешно подпрыгнула, поддернула
шаровары, поднажала, косички отчаянно запрыгали по спине…
В последнее время подполковнику Варварину нравилось смотреть на
девушек. Весна только-только кончилась, в наступление пошли… Да и
вообще…
В двери «Дугласа» вновь мелькнул сержант — воздушный стрелок.
Крикнуть ничего не решился, только взглянул умоляюще. Варварин
подхватил стоящий у сапога мятый кожаный портфель и пошел к трапу.
Действительно пора.
Подниматься мешала переброшенная через руку шинель, подполковник
рассердился — совершеннейшей институткой стал.
Раздражаться причины были — Варварин не спал третьи сутки. По
прибытии пришлось утрясать взаимодействие между «армейскими» и
«флотскими» коллегами. До идеальной работы всех частей сложнейшего
механизма разведки-контрразведки было ой как далеко. Даже готовая
спецоперация, ее отточенная логика, подкрепленная целым пакетом
разведданных, вызывала уйму совершенно ненужных вопросов и
сомнений. Впрочем, время еще есть, поспорят, поругаются, но
сделают. Пока немцы лишь начинают прорабатывать возможность срочной
переброски подкрепления своим финским союзникам. Решение будет
принято 14–15 июня, приказ на выполнение последует 20 июня. И когда
транспорты со «штугами» выйдут из Таллина, их будет ждать
сюрприз.
С перехватом получится неплохо. Морщился Варварин по иному
поводу. Лететь не хотелось. И когда из Севастополя сюда добирался,
и вот сейчас. Даже плечами хочется передернуть. Так бывает.
Подполковник Варварин верил в интуицию. И работая на переднем крае,
и просчитывая-обосновывая детали операций, Варварин неизменно
прислушивался к внутреннему чувству. Обычно помогало. Беда в том,
что иногда интуиция, эта смешная «субъективная способность выходить
за пределы опыта путем мысленного озарения» забывала, что находится
на войне, и норовила вступить в крайне неприятное противоречие с
конкретным приказом вышестоящего командования и прочими совершенно
непоколебимыми определяющими армейской жизни.