Даниса задрожала.
— Не смей! Слова твои — зло и яд! Он
хороший муж! Всегда одним словом сердце согреть умел! Мы с детства
знали, что на обряд пойдем рука об руку!
— Мы? Или ты?
Злая усмешка Азарины подействовала
неожиданно: Даниса вдруг закрыла лицо руками, заплакала. Почти
беззвучно.
— Я...я всегда знала: только ему
душу и сердце или никому. А ты, змея подколодная...
Хозяйка постоялого двора
нахмурилась, шагнула вперёд, неуверенно поднимая правую руку.
— Дана...
Женщина отступила назад, а увидев
чужую ладонь, ударила по ней наотмашь.
— Никогда ты его не получишь!
Никогда! И умру — а жить вам не дам! Никогда не прощу, как он... с
тобой... А я ведь тогда попыталась быть доброй, честь твою
берегла... Не быть тебе ему женой! Не быть дочери моей матерью!
Никогда!
Она развернулась и неожиданно
быстрым шагом вышла на улицу. Бумкнула входная дверь. Вадим
поморщился. Головная боль обещала вернуться.
— Какие страсти! — буркнул он и тоже
вышел. Сел в самоходку, ожидавшую его у дома за дополнительную
плату, и приказал:
— На Цветочную к девкам!
Кучер, что сидел на козлах, стукнул
по специальному месту, давая артефакту импульс, затем взял
маленькие поводья, что тянулись к фигуркам двух лошадей, которые
были прикреплены поверх синего куба, и дёрнул их. Экипаж тронулся с
места.
______________
*Лихобор — легендарный правитель
Лесных земель, что вырезал всю свою семью (даже собственных детей)
в целях сохранения власти в своих руках. Имя стало нарицательным,
обозначает злого безнравственного человека.
Вино лилось рекой. Шаловливые
пальчики то ли Ми, то ли Ки, то ли Ли, тьма их разберет, этих девок
с глупыми кличками, гуляли по его телу.
— Еще?
Головная боль ушла, уступив место
блаженной пустоте. Хотелось говорить, не думая, о чем угодно.
— Да.
Янтарная жидкость обжигает горло.
Рыжая голова спускается ниже.
— Здесь тоже ещё?
Он хватает ее за запястье,
заставляет сесть рядом. До боли хочется говорить.
— Как зовут?
— Ми.
Он злится. Она не понимает его!
— Как по-настоящему зовут?
Проститутка хмурится, но тут же
улыбается, призывно чмокает губами.
— Как вам угодно.
Видимо, что-то злое проскальзывает в
его взгляде — девка напрягается, выдает:
— Светлана.
— О! Как мать моего друга.
Единственного друга.
Женщина расслабляется, льнет к
клиенту.
— А друг хороший?
— Очень.