Парня привели обратно, когда солнце
уже почти село. Сбросили вниз, будто мертвую тушу степного тура,
весело сказали вслед что-то на своем лающем языке и ушли. Невзор
подполз к парнишке.
— Эй, ты живой?
Юноша встал на четвереньки,
отплевывал какое-то время кровь, а затем зло прохрипел:
— Почему я? Я даже не военный!
Он сел на землю, попытался стереть с
лица и шеи грязно-алые разводы, но взвизгнул от неожиданной боли и
перестал касаться окровавленного и опухшего лица. На его плече и
груди Невзор заметил два свежих ожога.
— Твари, — вырвалось у капитана
Гарне. Но юноша не ответил — закрыл глаза, затих неподвижно, только
шумное, тяжёлое дыхание выдавало, что он не спит.
Следующим вечером за парнем пришли
снова. Тот же усатый тижиец, только одетый теперь не в кожаный
многослойный доспех, а в повседневные полотняные штаны и рубаху без
рукавов, опять показал на юношу:
— Вадым.
Невзор не сразу понял, что он позвал
второго пленника по имени. Вадим некоторое время задумчиво
рассматривал края воронки, потом всё-таки встал и полез. Он все ещё
надеялся, что его зовут по поводу выкупа.
О степной магии всегда ходили
легенды одна страшнее другой. Были и те, что рассказывали о «плате
кровью» или «налоге боли». Мол, эти компоненты необходимы для
закрепления магического эффекта тижийских ритуалов. Степняки до сих
пор поклонялись Безликим Демонам и приносили им в дар самые лакомые
для тех подношения: кровь и эмоции. Боль, гнев, страх. И самым
удобным и «вкусным» вариантом, конечно же были враги-пленники.
Особенно, если надо попросить помощи в новом походе.
Конец дня превратился в ритуал. Визг
степной свирели, насмешливое «Вадым», закат — и сброшенное обратно
в яму стонущее тело.
-Ты ды-ло-мат. Говорыт шел. Ыдом
говорыт.
На третий день вен Борз смотрел на
Невзора волком. И когда за ним пришли, отказался лезть наверх.
Тижиец усмехнулся, пролаял что-то одному из двух сопровождающих,
отдавая распоряжение, и через несколько минут к краю подошел
четвертый человек. Степняк в жёлтой рубахе без рукавов, больше
похожей на длинный, до колен, жилет, и синих широких штанах. Цвета
неба и светил. Цвета вызывающих. То есть по-серземельски —
чародеев. Мужчина провел рукой над краем воронки, что-то рявкнул —
и земля на дне ямы, и без того нагретая летним солнцем до предела,
раскалилась и пошла буграми.