Вадим закричал, Невзор выругался,
втягивая ноги на форму, на которой сидел, тижийцы засмеялись.
Степной чародей махнул руками, сделал круговые движения ладонями,
словно скатывал шарик, а потом вытянул руку вперёд и резко ее
согнул. На мгновение яму заполнила тьма, а когда она рассеялась,
Вадим уже лежал у ног вызывающего.
Вернули юношу после обряда, на
закате. Невзор дополз до него, протер лицо рукавом своей рубашки,
что специально смочил в кувшине с водой, который им выдавали каждый
вечер. Поднес кувшин к губам товарища.
— Попей.
Вадим извернулся, выбил посудину из
его рук, бросился на него.
— Почему я? Я не военный! Пусть
пытают других, я ничего не знаю!
Невзор попробовал перехватить
колотящие его кулаки. Во рту стоял привкус крови, на зубах скрипела
пыль, болела рана, очень хотелось пить, а воду всю до капли
расплескал этот молокосос! Сид Гарне ударил Вадима в обожженное
плечо, откидывая назад. Парень кулем свалился на землю,
поскуливая.
— Они не пытают. Они делают
приношения.
Признание, надо сказать, не было
обнадеживающим. Жестокость с целью может прекратится, жестокость
идейная не имеет конца. Но вен Борз заострил внимание совсем не на
сказанном.
— Почему? Почему они не бьют тебя?
Почему ты так хотел узнать, что у нас за миссия?
Он смотрел на Невзора с ненавистью и
каким-то мрачным ликованием, словно разгадал страшную тайну.
Капитан устало усмехнулся.
— Я не шпион. И если тебе это
согреет душу, за мной тоже придут. Очень скоро. Просто ты попал
сюда первым.
Вадим не поверил. Смотрел
исподлобья, ругался сквозь зубы, ещё несколько раз пытался начать
драку. Невзор то злился на изнеженного аристократишку, то жалел
попавшего в переплет неопытного земляка. А потом (как-то очень
быстро!) настал день, когда усатый тижиец показал не на юношу, а на
офицера:
— Ты! Лэз!
Сначала Невзор хотел показать врагу
неприличный жест, но потом посмотрел на маячившего за его спиной
чародея, на свернувшегося в комок соотечественника и встал. Правда,
оказалось, что лезть по верёвке с дыркой в плече не совсем
удобно...
Когда его вернули, он вполне был
способен отползти к земляной стене и сесть.
— Трепло, — с ненавистью прошептал
Вадим неизвестно откуда почерпнув бранные слова, которые приличный
аристократ знать никак не может. — Изменник.
Невзор на ненависть юноши не обращал
внимания. Ненависть — это хорошо. Ненависть помогает выжить. Лишь
бы не равнодушие.