— Надеюсь, этого хватит для
компенсации той выдре стоимости кольца?
Тюремщик приподнялся,
заинтересованно посмотрел на блестящую горстку.
— Так бы и сказали, что себе девку
присмотрели, — обиженно протянул он, сгребая монеты со стола.
Деловито пересылал их в средний ящик, из верхнего достал бумажку,
что-то начеркал на ней и протянул Вадиму.
— Только тряпье ее уже выбросили,
так что увозите в чем есть. И это...если она уже не девица, так то
не моя вина, я ее и пальцем тронуть не успел. Не обессудьте.
Девушка, застывшая в неподвижности,
вдруг резко дернулась, пытаясь вырваться, одновременно нацелила
кулак новому «хозяину» в живот — но тот отпустил ее локоть, ловко
перехватил ее вторую руку и заломил ей за спину.
— Что ж, мы откланиваемся.
Они так и вышли из комнаты: девчонка
впереди, Вадим позади, фиксируя ее руку. В коридоре он остановился,
выпустил свою «покупку» на волю, отряхнул несуществующие
пылинки.
— Я уезжаю. Можешь пойти со мной,
можешь остаться здесь — мне все равно, я нянчить дур не
нанимался.
И он быстрым уверенным шагом
направился к лестнице. Девчонка ожидаемо кинулась за ним
следом.
На выходе Вадим предъявил бумагу и
благополучно уселся в экипаж. Воровка, дрожа от холода, полезла
следом. Босые ноги от хождения по грязи стали угольно-черными.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
От его голоса девушка вздрогнула,
ещё сильнее прижалась к дверце. Посмотрела на него волком.
Хм...волчонком.
— Ну выпрыгнешь ты — и что? Идти
некуда, есть нечего, одежды и той нет. Через пару дней ты либо
замерзнешь, либо окажешься на Цветочной улице, либо опять у
тюремщика в лапах. Ну или согреешь ласкою какого-нибудь бродягу,
который окажется сильнее. Возможно, он поделится этой лаской с
друзьями.
Вадим замолк, давая девушке
возможность оценить перспективы. Та молчала. Долго. Смотрела в
окошко на проносящиеся мимо дома, на людей, спешащих куда-то по
своим делам. Когда кучер повернул к гостиному двору, она наконец
отмерла, спросила резким, но дрогнувшим голосом:
— А вы? Что предлагаете вы?
— Ничего, кроме совместной поездки.
Лично я на днях покину сей неприятный городок и никакой обузой
обзаводиться не собираюсь. Но, возможно, у хозяйки дома для тебя
найдется какая-нибудь работа.
— Как на Цветочной улице?
— А об этом ты поговори с ней.
Экипаж остановился. Вадим вышел,
расплатился с кучером. Вылезшей следом девушке он сунул в руки
подписанную главой тюрьмы бумагу и показал на угол дома.