- Нет, нет, я не предлагаю тебе стать
информатором, для этого я слишком хорошо тебя знаю. Нам нужен
хороший переводчик в службу радиоперехвата.
- А если я откажусь?
- Вывезти из Берлина я тебя смогу, но
долго прикрывать не получится, ты слишком засветился вчера, - Оскар
вытащил из кармана изящную стальную фляжку, открыл её и сделал
большой глоток. - Пётр, это не шантаж, я и так сильно рискую,
приехав к тебе.
Я немного помолчал и спросил: - МЫ,
это КТО?
- Служба безопасности, группенфюрер
Райнхард Гейдрих, а ещё точнее шестое управление - произнёс, только
что вошедший в комнату, Вольф.
Гестапо, одно это слово взывало ужас у
большинства жителей Рейха, и я не был исключением. Труднее всего
выбор делать, когда у тебя выбора нет.
Я прекрасно знал, что бежать мне
некуда, скрываться я не умел и поэтому, недолго подумав, сказал: -
спасибо Оскар, я согласен.
- Во-первых, тебе надо умыться и
привести себя в порядок, видел бы ты себя, когда открыл дверь, -
эсэсовцы снова заулыбались.
- Со старой работой проблем не будет,
с сегодняшнего утра у тебя оплачиваемый отпуск на студии, - в речи
Вольфа проскакивал среднегерманский говор. - По ряду причин, сейчас
мы поедем в Боргсдорф.
Я удивлённо посмотрел на
него:
- А в Берлине?
- В Берлине у нас возникли проблемы, -
ответил Оскар.
Через пятнадцать минут, я в
сопровождении эсэсовцев вышел из дома, и мы сели в служебный
"Хорьх". Фрау Марта даже не прикоснулась к своей заветной
тетрадке.
В автомобиле Штайн вёл себя гораздо
свободнее, чем у меня дома.
- Русские вчера нас разбомбили к
чёртовой матери, но парням Мюллера досталось ещё сильнее и они
ухватились за эту чёртову вечеринку, - Оскар говорил, сидя со мной
на заднем сиденье автомобиля. - Наши спаслись в подвале.
- Но ведь в гестапо тоже есть подвалы?
Это всем известно, - удивился я.
- Русские о них тоже знали, поэтому
сбросили туда две хитрые штуковины, от которых остались воронки
метров тридцать глубиной, - поддержал разговор Пауль. - Сейчас там
всё оцеплено, но нас полиция пропустит.
Я с удивлением рассматривал знакомые
мне городские улицы. Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем
больше видел выбитых в окнах стёкол и разбитых витрин. На тротуарах
лежали неубранные кучи битого стекла.
- Новая хрустальная ночь, -
пробормотал Оскар.
Посмотрев документы, наш автомобиль
пропустили за оцепление, и мы поехали дальше по залитой водой
улице, мимо ещё дымящихся развалин Рейхсканцелярии.