Эсэсовцы улыбались, их широкие,
белозубые улыбки просто светились в утреннем сумраке
коридора.
- Вот он, - торжественно провозгласила
хозяйки пансиона. - Я всегда считала, что герр Михайлов опасен для
общества.
- Фрау, я благодарен вам за
содействие, но ваш комментарий сохраните при себе и возвращайтесь
на своё место, - продолжая улыбаться, жёстко произнёс высокий
эсэсовец.
- Оскар, пива нет, шнапса тоже, - я
покосился на закатившуюся под стол пустую бутылку.
Высокий эсэсовец, а это был Оскар
Штайн, мой товарищ по студенческим попойкам, которого я три года
учил русскому языку, повернулся к своему напарнику:
- Что я говорил, он совсем не
изменился.
Мы обменялись рукопожатиями и они
зашли в мою комнату.
- А старушка не простая, уже два
доноса на тебя написала, - всё ещё улыбаясь, сказал
Оскар.
На фрау Марту было больно смотреть, в
её глазах застыл ужас.
Закрыв дверь, я повернулся к своим
гостям и спросил:
- Чем я обязан такому раннему
визиту?
- Пётр, сперва я представлю своего
коллегу - мой университетский друг, - указал на второго эсэсовца
гауптштурмфюрер Пауль Вольф. - А визит не такой уж и ранний, уже
восемь часов, - продолжил он подошел к радиоприёмнику и включил
его.
В коридоре скрипнула
половица.
- Пауль, проследи, пожалуйста, чтобы
фрау Марта занималась только своими делами, - тихо произнёс Штайн,
разглядывая висящий на стене над приёмником плакатик с
предупреждением о запрете прослушивания вражеских радиостанций. На
удивление, вчера уходя из комнаты, я вернул ручку настройки на
частоту Берлина и сегодня радиоприёмник верноподданно засветился,
но в эфире не было ничего, кроме треска помех. Подняв с пола
бутылку, Оскар понюхал её и брезгливо сморщился, укоризненный
взгляд был красноречивее любых слов:
- Наш законопослушный обыватель пьёт
дешевый шнапс, хотя на вечеринке в его распоряжении были лучшие
вина Европы.
- Что, о вчерашнем говорит уже
пол-Берлина? - спросил я.
- Нет, но до некоторых слишком
влиятельных ушей, слухи уже дошли, - он усмехнулся в ответ. -
Кое-кто получил вчера слишком большую оплеуху и очень жаждет крови.
Трогать аристократов и военных они боятся, поэтому мальчиком для
битья выбраны мидовцы и персонально твоя скромная
персона.
Оскар внимательно смотрел на
меня:
- Мы предлагаем тебе
работу.
Увидев моё выражение лица, он
отрицательно закачал головой: