И снова все пошло наперекосяк.
Стальные коробки одна за другой спустились с откоса на грунтовую
дорогу, по узкому перешейку перебрались через ирригационный ров, и
начали разворачиваться на поле в боевой порядок, как вдруг один из
панцеров подорвался на мине. Похоже, русские точно угадали рубеж,
откуда начнут атаку танки, и успели расположить там минное поле...
Пришлось пустить вперед саперов с миноискателями, которые, как ни
странно, ничего не обнаружили. Тем не менее, на минах подорвались
еще две боевых машины! Наконец, все было готово, и выстроившиеся в
обычный боевой порядок (впереди - "тяжелые" Pz IV строем клина,
внутри клина - Pz II и III, за ними - "Ганомаги" с гренадерами)
"коробочки" двинулись вперед. Фон Лангерман-Эрленкамп с
удовольствием смотрел на то, как четко действуют его танкисты. Еще
несколько минут - и танки выйдут на дистанцию действительного
огня... И тут в тянущихся вдоль мелиоративной канавы зарослях
ракитника вспух легкий дымок, и в сторону наступающих танков,
оставляя дымный след, полетел какой-то темный предмет. Летел он как
живой - то поднимаясь выше, то опускаясь почти к самой земле, и
через несколько секунд ткнулся в лобовую броню головной "четверки".
Еще секунду ничего не происходило, а затем раздался взрыв
детонировавшего боекомплекта. В цейсовскую оптику барон с ужасом
наблюдал за тем, как бронированный ящик башни взлетел в воздух,
сделал два оборота и воткнулся пушкой в грунт, как страшное
предупреждение об опасности. Через пару минут на поле уже полыхало
как минимум пять или шесть чадных бензиновых костров. Продвижение
сразу резко замедлилось. Механики-водители маневрировали, пытаясь
скрыться за горящими машинами своих менее удачливых камрадов, а
наводчики в моменты коротких остановок старались нащупать огневые
позиции врага снарядами семи с половиной- и пятисантиметровых
пушек. Но, видимо, страшное оружие русских было достаточно легким
для того, чтобы расчеты могли быстро менять позиции после выстрела.
Стреляли они не слишком часто, но каждый раз - чуть из другого
места, при этом с убийственной точностью, и каждую минуту на поле
появлялись один-два новых скорбных костра.
Барон отдал приказ остановить атаку и
вернуться на исходные позиции, а сам сел в машину и направился в
хвост колонны - организовать переброску артиллерии через походные
порядки дивизии, превратившиеся в одну огромную пробку длиной в
несколько километров. И именно в этот момент он услышал крики
"Алярм! " Со стороны Жабинки, вдоль Мухавца накатывался странный
пульсирующий гул, а еще через секунду из-за тянущегося вдоль берега
лесочка вынырнули узкие хищные силуэты незнакомых летательных
аппаратов, покрытых темно-зелеными пятнами камуфляжа и похожих на
доисторических летающих ящеров. Ведущий "ящер" сделал горку, под
его короткими крылышками вспухло дымное облако, и к забитому
войсками шоссе потянули трассы реактивных снарядов. Автобан
мгновенно превратился в огненный ад. Фон Лангерман рыбкой, как в
дни своей лейтенантской молодости под Седаном, выпрыгнул из машины
и бросился вниз, в придорожный кювет, почувствовав удар и резкую
боль в колене. Злобно залаяли установленные на полугусеничниках
двухсантиметровые зенитки, но пилоты "ящеров" с красными звездами
тоже были не лыком шиты: они разделились на несколько групп, каждая
из которых занялась собственным делом. Одни целенаправленно
принялись засыпать градом реактивных снарядов зенитчиков, другие,
заходя с разных направлений, атаковали хвост и середину колонны,
третьи начали прицельно выбивать танки, пользуясь оружием того же
типа, что и наземный заслон. Наконец все "ящеры" (барон начал их
считать, насчитал два десятка и сбился) по очереди прошлись над
дорогой, поливая ее снарядами из автоматических пушек. Фон
Лангерман, вжимаясь в размокшую землю, отчетливо слышал свист
лопастей огромных пропеллеров, которые и держали аппараты в
воздухе, перекрывающий и гул моторов, и рокот пушек. Наконец
геликоптеры или автожиры улетели, причем зенитчики могли
похвастаться лишь одним, и то, похоже, не полным, успехом - один из
аппаратов ушел в сторону Кобрина со снижением, оставляя шлейф
дыма.