Не прошло и шести лет с тех пор, как
тяжелая болезнь унесла жизнь старшего наследника — Ахмета, на
которого султан возлагал большие надежды. Тогда, как и теперь,
Мурад всей душой жаждал удалиться от дел, пожить в покое и
уединении. Бесконечные войны и дворцовые интриги смертельно утомили
его. Впрочем, он понимал, что не может покинуть свой трон сейчас,
когда армия крестоносцев выступила в поход против его империи.
Чтобы справиться с новыми угрозами, нужно было вновь собирать
войско, но известие о смерти Алаэддина лишило Мурада сил заниматься
вопросами государства. Перепоручив это великому визирю, султан
закрылся в своих покоях, желая побыть наедине со своим мыслями.
Приняв власть из ослабевших рук
повелителя, Халиль-паша всеми средствами пытался предотвратить
надвигающуюся катастрофу. По его приказу был созван
диван[1], на котором предстояло решить
вопрос о противодействии крестоносцам, которыми руководил
знаменитый полководец Янош Хуньяди. За минувший год этот венгр
дважды наносил поражение османским войскам, освободил захваченные
турками земли Венгрии и теперь, поддерживаемый христианским
населением, переправлялся через Дунай, вступив на территорию
Сербии.
Положение Османской империи было
угрожающим!
Борьба с вечно враждебным Караманом
истощила силы государства, и теперь, едва заключив хрупкий мир на
востоке, османам приходилось изыскивать силы для отражения угрозы с
запада. Территорию государства продолжали опустошать многочисленные
мятежи и бунты, которые некому было подавлять. Османская империя,
спаянная железной волей султана Мурада, была готова развалиться в
любой момент, и для ее спасения требовались решительные меры.
Заседание дивана затягивалось, слов
говорилось много, а никаких конкретных решений так и не было
принято. Многие сановники, уставшие от бесконечных споров,
мечтательно поглядывали во двор, где ловкие слуги сновали с
подносами, полными различных кушаний для опочивальни
повелителя.
Тревога перед вторжением крестоносцев
быстро уступала место размышлениям о будущем правящей династии.
Ведь, кроме самого султана, в живых оставалось только два ее
представителя. Это были младший сын Мурада Мехмед и его дальний
родственник Орхан, который ныне находился в Константинополе при
дворе императора Иоанна. Вельможи сходились во мнении, что
необходимо призвать Мехмеда ко двору в Эдирне, однако Халиль
прекратил пустые споры и потребовал вернуться к нависшей над
империей угрозе со стороны крестоносцев.