- Высокие башни университета ажурными пиками подпирали небосвод.
Казалось, их кончики касаются солнца и отражают его тысячью
хрустальных граней. Когда туман опускался на город, кутая башни в
облака, свет радужными капельками пронизывал молочную дымку.
Золотые искорки разбегались по улицам, играли в чехарду на
мостовых, прыгали солнечными зайчиками по садам, заглядывали через
окна в дома.
Глаза девочки цвета волшебного тумана, молочно-серого облака,
полного золотых искр, расширились от восторга, старушка
продолжила.
– Это была магия, шалость, забава, так удачно воплощенная
хитроумными Старшими Братьями. - Бабушка наставительно покачала
пальцем, останавливая хоровод. – Но не башнями был славен город...
Солео, помни, чудо всегда кроется в живом. Камни останутся камнями,
как бы красиво они ни лежали. Но если их сложит творец, частичка
его души оживит даже камни. Так и Излаим… Его волшебство крылось ни
в мощеных улочках, ни в раскидистых садах, и даже ни в башнях
университета.
Старушка помолчала, позволяя видению разгореться ярче, девочка
зачарованно рассмеялась кружеву образов, плясавшему по стенам утлой
избушки.
- Город помнил времена, когда ремесло кудесника было так же обычно,
как восход Солнца или танец журавля. Он оставался последним оплотом
древней магии, наследием Старшей крови, нитью, связывающей
волшебство и обыденность, настоящее и прошлое. Когда дружба между
людьми и Старшими угасла, и Сила исчезла из нашего Мира, только
Излаим сохранял частичку утраченного, оберегая главное сокровище.
Великий дар…
Старушка прервалась, образы растаяли, замершая девочка с трепетом
заглянула в темно-синие глаза.
- Судьба, Солео, Судьба у каждого своя».
Солео тряхнула головой, отгоняя так некстати возникшее наваждение.
Заметив движение охотницы, ящерка спряталась в цепкой траве. Солео
с досадой провела рукой по теплому плитняку, камень раскрошился
известью. Добычу она упустила, было жаль, какое-никакое лакомство.
Сегодня ящерка могла стать единственной едой.
Угловатым движением горе-охотница заправила за ухо спутанную прядку
русых волос и рассерженно фыркнула: эти глупые и безумные сны,
из-за них все несчастья! Днем она жила, не отдаваясь реальности, а
по ночам ее мучили грезы. Невозможно прекрасные, или наоборот,
отталкивающие, образы преследовали ее. Солео нигде не встречала
похожих, только в смутных, стертых снах-воспоминаниях. Нелепые
фантазии откровенно мешали жить. Но что у неё было, кроме снов?
Приют?