– Вот! – Явно довольный, он что-то очертил острием когтя на
развороте непонятного талмуда. – Два века заявка висит на
региональном «менеджере». – И хмыкнул после этого слова,
заулыбавшись. – Заштатный, никчемный мирок. Да, там, конечно,
недавно, всего полтысячелетия назад, произошел конфликт с
крылатыми, и мирок, мягко говоря, мелкий. Но зато сразу
должность-то какая! На Земле, к примеру, фиолетовые десятки – это в
лучшем случае «принеси-подай», а здесь. Рекомендую. – От чего эта
«доброта»?
– И в чем заключается работа? Что конкретно мне придется
делать?
– Что делать? Сие неважно. Важно, чтобы с ответственной тебе
территории исправно поставлялись души.
Вот вопрос, а о чем я думал? Что мне предложат заняться чем-то
жизнеутверждающим?
– Ага, и погубить себя, то есть душу? – Уж это ее погубит
намного более точно, нежели даже подлив масла на сковородку,
набитую грешниками.
– У-у-у. – Опять я его насмешил. Чем?! Отсмеявшись, дьявол
спросил: – Оглянись, вспомни приговор. Ты уже погубил свою душу.
Все, раньше надо было думать!
И как ни горько было, но слова ржущего в голос рогатого были
самой что ни на есть правдой. Поздно. Я уже в аду, и по-любому до
окончания времен. И, поняв это, пришел к решению быстро:
– Я согласен стать дьяволом.
– Кто в этом сомневался? – С победной усмешкой он растаял.
А меня скрутило в конвульсиях наслаждения, и реальность
закрутилась в ослепительном хороводе…
Мельтешение и круговерть вселенной, казавшиеся бесконечными,
резко прекратились. Ноги, звонко ударив копытами по полу,
выложенному черным камнем, с непривычки заскользили, заставив меня
раскорячиться в шпагате. От падения всем телом на каменную
поверхность спасли рога, которые уперлись в стену. Я так и замер в
непонятной позе, мало что осознавая. Не успел даже проморгаться и
понять, где же я, собственно, нахожусь, как что-то ударило по
колену. Что-то острое. Больно. И тут же в мои уши понесся поток
брани:
– Кого это тут раскурочило – не пройти. Да я сейчас встану и!..
– Какой-то шерстистый клубок не пойми чего, запутавшись в
собственном хвосте, пытался подняться с коридорного пола.
А я и правда нахожусь в каком-то коридоре, такие видел только в
кино. Мрачные, темные стены, потолочные арки, и кругом факелы!
Чадящие вонью факелы! О Гос… Но даже в мыслях это обращение
заставило меня сжаться от невыносимой боли. Да уж, кому нельзя
упоминать Всевышнего, так это дьяволам, урок запомнился быстро и,
кажется, навсегда.