Сначала Мэриэн и Амарель думали
оттащить мёртвых эмегенов к ближайшему обрыву, но тела оказались
настолько тяжёлыми, что пришлось оставить эту затею.
— Хочу есть, — Эсфи снова дёрнула
Мэриэн за рукав. — Хочу…
— Отстань, — Мэриэн еле сдержалась,
чтобы не отпихнуть надоедливую девчонку. Может, не стоило её так
оберегать? Пусть бы знала, что летающие камушки — это не травинки,
и убить могут.
Эсфи надулась и замолчала. Мэриэн
посмотрела на неё сбоку — совсем загорела на солнце, губы искусаны,
а в глазах слёзы. Бедная Эсфи.
— Избранная, хочешь, я расскажу тебе
о величии Кальфандры? — спросил Амарель.
Он шёл сзади, волоча за собой
корявое деревце, которое служило ему дубиной. Амарель взял бы
настоящую дубину у покойных эмегенов, но она оказалась слишком
тяжёлой для него.
Мэриэн вспомнила, как они с Амарелем
обнаружили, что на одежде у них осталась эмегенская кровь. Им
пришлось отмывать пятна в ручье, и Мэриэн ещё украдкой
посматривала, нет ли у Амареля ушибов. Но он, похоже, и тут
оказался удачливым...
— Рассказывай, — вдруг позволила
Эсфи. Мэриэн покосилась на неё, но ничего не сказала. Пусть Амарель
поведает им о своей богине, хоть перестанет думать о первом
совершённом им убийстве. Мэриэн помнила, каково пришлось ей самой,
когда она участвовала в сражении против отряда одного мятежного
лорда. Тогда Мэриэн было восемнадцать, как сейчас Амарелю, и она не
забыла, как её тошнило, как мерзко было на душе, хотя она только
издали стреляла из лука.
Но то был человек, а это — эмеген,
и, наверное, Амарель быстрее придёт в себя. А он, тем временем,
заговорил о Кальфандре.
— Несравненная награждает жрецов и
их учеников своей милостью! Ты не видишь её, но если представишь
себе её величие, то почувствуешь богиню, словно она рядом с тобой.
В её руке белый жезл, из него льётся ослепительный свет — а когда
Кальфандра опускает свой жезл, наступает ночь.
— Да? – Мэриэн оглянулась на Амареля
— его кудрявые волосы были живописно взлохмачены, и в них застрял
сухой листочек. — А гребня у Кальфандры нет, которым она бы незримо
причёсывала своих жрецов?
Мэриэн не удивилась, когда Эсфи
оглянулась и тоже хихикнула. Удивило то, что Амарель засмеялся
вместе с ними. А Эсфи взяла и предложила ему свой гребень.
IX
Не одну Эсфи беспокоило отсутствие
ванны — Амарель тоже помнил, как важна для жрецов Кальфандры
чистота. Полагалось раз в пять дней мыться целиком, а умываться
каждое утро перед молитвой. И если со вторым трудностей не было, то
для первого ручеёк в лесу оказался слишком мал. Так что, едва
обнаружив небольшую речку, Амарель обрадовался и решил
искупаться.