Рано утром, пока Мэриэн и Эсфи
собирали какие-то грибы с желтоватыми шляпками, Амарель ушёл к
речке. Свою дубину он положил неподалёку, скинул всю одежду на
зелёную, с мелкими цветочками, траву – и, глубоко вдохнув, полез в
холодную воду.
Плавать Амарель совершенно не умел,
и хотя вода доходила ему только до пояса, нужно было смотреть, чтоб
не поскользнуться. Фаресар как-то рассказывал об одном жреце,
который купался в реке, желая снискать милость Несравненной,
поскользнулся, ударился головой и потерял сознание. Так и
утонул.
Холодные купанья помогали
успокоиться после ярких, красочных снов, где Амарель становился
возлюбленным Кальфандры… Немыслимое кощунство! И всё же, порой он
видел эти проклятые сны, и молитвы не помогали. Один раз Амарель
пожаловался учителю и понял, что никогда раньше не видел у Фаресара
такого странного выражения лица.
— Только Несравненную видишь во сне?
— помолчав, спросил учитель.
Амарель кивнул, чувствуя, как пылают
его щёки, скулы и даже уши. От пронизывающего взгляда Фаресара
хотелось скрыться куда-нибудь.
— Тогда грех твой не так велик, —
немного просветлел Фаресар. — Молись, чтобы Кальфандра его
простила! И помни — нам заповедано чтить и любить только одну
женщину. Нашу богиню. Понял?
Амарель всё прекрасно понимал. И то,
что за неисполнение воли Кальфандры он попадёт в Лабиринт Ужаса,
пугало его сильнее, чем гнев учителя. Описание этого лабиринта
Амарель выучил наизусть ещё в детстве, и теперь вздрагивал при
одной мысли о грехе…
— А мы думаем, куда это он
подевался!
Амарель чуть не нырнул с головой под
воду. Потому что на берегу речки стояла Мэриэн, а из-за деревьев
выглядывала любопытная Эсфи. Но она хоть плохо видела, а вот Мэриэн
беззастенчиво разглядывала Амареля! Солнце делало её рыжие волосы
ослепительными, на губах то и дело мелькала улыбка.
— И нечего смотреть, — выпалил
Амарель, покраснев не меньше, чем при том давнем разговоре с
учителем. Мэриэн пожала плечами.
— А чего отворачиваться? Ты же по
пояс в воде…
— Я сейчас вылезу! — угрожающе
перебил Амарель, глядя прямо в смеющиеся серо-зелёные глаза. Мэриэн
отвернулась, с напускным смирением отвечая:
— Ну ладно, ладно… Но я бы ещё
поглядела!
— А может, мы тоже выкупаемся? —
загорелась Эсфи. — Там же не очень холодно?
Пока она спорила с Мэриэн, Амарель
выбрался на берег и торопливо оделся, а затем причесал пятернёй
волосы. Когда Мэриэн снова повернулась к нему, он почти обрёл свой
обычный цвет лица. И даже решился пошутить: