А значит, придётся справляться
самому.
— Ты чего не ешь? — Мэриэн подула на
горячий гриб, покатала его в ладонях и протянула Амарелю. — Молитву
читаешь так долго?
Амарель молча взял у неё гриб — от
жара его шляпка стала коричневой. Разломал на несколько частей,
положил кусок в рот и принялся жевать, не ощущая вкуса.
Да, учителя рядом не было, но что бы
он сказал?
«Женщины коварны, Рэль. Они могут
обмануть и предать».
Мэриэн была открытой и искренней, и
если кто-то из них двоих оказался обманщиком, так это он,
Амарель.
«Женщины слабы. Они не поддержат
тебя, как это сделает наша святая вера».
Амарелю вспомнилось, как вчера его
тошнило в кустах, когда он убил проклятого эмегена. И Амареля злила
собственная слабость, ведь когда-нибудь в руке его окажется
жертвенный нож, и на Поля Мёртвых придётся отправить не чудовище, а
человека. Пусть и по его доброй воле.
Амарель ожидал услышать от Мэриэн
насмешки, но она не вымолвила ни слова. И в глазах её было
понимание.
«…Изнеженные создания, которым не
место рядом со служителем Кальфандры, строгим к себе и к желаниям
своим…»
Мэриэн стояла насмерть за свою
принцессу. Сражалась. Переносила любые неприятности. В ней не было
томного изящества, загадки, ничего такого, что считалось присущим
женщине. Но Амарелю прямота и решительность Мэриэн казались гораздо
привлекательнее. Кажется, он впервые пленился, когда услышал
твёрдое: «Убью». А может, потом…
— Хватит витать в облаках, ешь, —
Мэриэн пихнула его в бок, и Амарель чуть было не подавился.
Проглотил то, что было у него во рту, и с удивлением отметил:
— Вкусно получилось!
— Вот мы с тобой и грибы жарить
научились, — усмехнулась Мэриэн.
— Если умрём от них, так хоть сытыми
и довольными, — попытался пошутить Амарель.
— У жрецов Кальфандры любимые шутки
— про смерть? — Мэриэн хмыкнула.
«Женщины любят храбрецов, Рэль.
Именно потому, что сами ни на что не годны».
Амарель помнил, как лезвие меча
касалось его шеи, как Мэриэн смотрела ему в глаза и чувствовала его
страх — но в её лице не было презрения. Как если бы страх виделся
Мэриэн чем-то естественным.
— А ты не боишься смерти? — вдруг
спросил Амарель, откладывая недоеденный гриб. Мэриэн приподняла
брови, словно услышав какую-то нелепицу.
— Нет.
— И богов не боишься? — настаивал
Амарель.
Мэриэн помотала головой.