— За мышами придётся сходить ближе к
деревне, — Амарель поморщился. Он не знал, что происходит в Ярлы,
сочли его мёртвым или нет, но пока ни одного деревенского не
встречал и вовсе не хотел видеть. Иногда Амарель сомневался, верное
ли решение он принял. Приходилось убирать за елмаузом, менять
исцеляй-траву на его заживающей ране, приносить еду — и неизвестно,
будет ли за это благодарность. Откусит елмауз ему, Амарелю, голову,
как окрепнет, и прости-прощай, все планы. С чего он взял, что
чудовище настолько разумно, чтобы ответить добром на добро?
Ответа на этот вопрос Амарель не
находил. Он встал с пола, отряхнулся и пошёл к выходу, а елмауз
смотрел вслед и — хотелось бы верить — всё понимал.
Амарель пробирался по лесу, когда
неподалёку раздался чей-то негромкий голос. Придётся идти обратно —
и хорошо, если удастся сделать это незаметно. Амарель услышал шорох
в кустах, развернулся… и его сшибли с ног, он уткнулся лицом в
колючую траву, а затем от резкой боли лишился сознания.
…Очнулся Амарель тоже от боли. Он
стоял на ногах, с заведёнными за спину руками, привязанный к
дереву, и перед ним — люди, которых Амарель узнал не сразу. Первый,
с лысой головой и в длинном полосатом одеянии, был заим, остальные
трое — те, кто провожал Амареля к пещере елмауза несколько дней
тому назад.
— Не вздумай колдовать, —
предупредил чей-то мрачный голос сзади. — Руки отрублю.
Видимо, неизвестный держал наготове
топор. Амарель не был к такому готов, и у него вырвалось
растерянное: «Да что я сделал?!»
Заим принял торжественную позу и
отчеканил:
— Ты, чужестранец, с чудовищем
сговорился! Не нас избавлять от него стал, а в пещере его
поселился, а раз не сожрал тебя елмауз — то вы заодно! Обманул ты
нас! А может, это твой план и был?! Может, ты знался с чудовищем и
раньше?!
Голова у Амареля и так
раскалывалась, а от обвинений заима ему стало ещё хуже.
— Я объясню… — начал он, но заим
перебил его:
— Лукавыми словами морочить будешь,
чужестранец! Нет уж, молчи, пока я посоветуюсь с уважаемыми людьми,
и мы вынесем тебе достойный приговор!
«Уважаемые люди», скорее всего,
принадлежали к совету общины. Амарель знал, что здесь, как в
Гафарса и Афирилэнд, несколько деревень собирались в общины, а в
совете всё решали старосты.
— Какой… приговор? — Амарель
заморгал. Он понимал, что не оправдал ожиданий ярлинцев, но одного
удара по голове за это, пожалуй, хватило бы.