— У нас хуже говорят: сбыть невесту
с рук, — заметила Мэриэн.
— Всё это пустые слова, —
отмахнулась Тарджинья.
Мать шестерых джинний из рода
Фалеала думала, что все её дочери хотят одной и той же судьбы, но
недаром к старшей прилетела рухай-птица. Была такая птица
с лазурными перьями, и говорили, будто бы те, кто её увидят, могут
лишиться разума или просто стать чужими своему роду. С Тарджиньей
случилось второе. Она захотела свободы, захотела побродить по всему
миру и узнать, какой он.
— Я видела рухай-птицу ночью, совсем
близко, как сейчас вижу вас, — мечтательно протянула Тарджинья. —
Ох, и красивая она! И перья у неё звенят. Вы, люди, и знать не
знаете!..
Эсфи стало обидно.
— Ты дальше говори, — потребовала
она, и Тарджинья шутливо ответила:
— Слушаю и повинуюсь.
Тарджинье жизнь её племени казалась
до безобразия унылой — целых двести лет можно было бы провести куда
интереснее. Так и вышло, что Тарджинья сбежала в мир людей, и за
это её наверняка прокляли дома.
— А может, и нет, — неуверенно
сказала Эсфи. — Твоя мама… она же не проклянёт собственную
дочь!
— А наши традиции? — серьёзно и
чуточку грустно напомнила Тарджинья, но потом вернулась к
беззаботному тону.
Первым человеком, которого Тарджинья
встретила, спустившись с гор, оказался Ирза. С помощью сети он
пытался выловить из реки немного рыбы, и Тарджинья, посмотрев на
это с другого берега, решила помочь. Её Ирза пока не видел.
Тарджинья подняла целую волну и
заставила рыб подплыть к сети. При виде такого чуда Ирза пал на
колени и воздел руки к небу. Тарджинья сообразила, что он молился —
благодарил своего бога или богов за то, что сделала она!
— Мне это не понравилось, и я
показалась Ирзе. Объяснила, что это я, — голос Тарджиньи звенел
весельем, и Эсфи тоже заулыбалась.
— Он не принял тебя за богиню?
— Меня? — Тарджинье, похоже, такая
мысль и в голову не приходила. — Меня?! Ты думаешь, он мог…
— Наверное, потому он с тобой и
путешествует. Милость богини и всё такое, — теперь смеялась Мэриэн,
чуть ли не хохотала, и Эсфи обрадовалась её смеху, как возвращению
старого знакомого.
— А я думала, всё дело в том, что я
кормлю его рыбой, как только мы доберёмся до реки или озера, —
Тарджинья наигранно вздохнула. — Эх вы, люди!
Ирза сначала хотел сбежать, но
Тарджинья его успокоила и поклялась, что ничего плохого ему не
сделает. Говорить Ирза не мог, зато он умел писать углём на
деревянной дощечке, и Тарджинья узнала, что он живёт в хижине
недалеко от реки. Когда-то у него была семья, но теперь он остался
один, а вот кто его лишил языка и почему, Ирза утаил. Но это
наверняка были дурные люди! Тарджинья подумала — и сказала, что
желает путешествовать. Не пойдёт ли Ирза с ней, чтоб не скучно
было? И он нацарапал на дощечке: «Пойду».