Ворвавшись в шатёр, наткнулся на
бледную сестрёнку. С ней порядок, как и с дриадами, еле
удерживающими брыкающуюся харани. Асталэ было не узнать. Мышцы
увеличились под покрывшейся короткой серой шерстью кожей, руки
удлинились, а ноги, наоборот, стали чуть короче. Пальцы
заканчивались массивными десятисантиметровыми когтями. Лицо
сменилось вытянутой волчьей мордой. Рыча и дёргаясь под тремя
дриадами, бывшая час назад красивой девушкой звероподобная бестия
роняла розовую слюну из зубастой пасти.
Твою-то… Впору материться. Приглашая
харана с демонопоклонниками, я планировал ликвидировать проблему в
лице последних и заручиться поддержкой правителя. Амару не
нравилось подчиняться им, и, устранив служителей богов, мы бы с ним
договорились. И вот, пожалуйста.
– Повелитель! – исхитрилась
поклониться вцепившаяся в передние лапы оборотня Эстер. – Она
обратилась, как только харан вошёл, и чуть не перекусила ему шею. Я
не смогла ничего сделать и приму заслуженную кару!
Отомстила деду за предательство,
получается. И я виноват, не предусмотрел.
– Вяжите её покрепче и накормите
пилюлями.
Ругаясь про себя, возвратился к умирающему правителю. Дух уже
оставлял тело, ещё боровшееся за жизнь. Исцеляющие артефакты
принялись за дело, заживляя рану, однако, слишком медленно
восстанавливали кровеносные сосуды и увеличивали выработку крови. К
завершению процесса исцеления будет поздно.
Та же ситуация с Пламенем Гиганта в
сердце харани. Эльфийка не доживёт до полного восстановления
организма. Плюс астральные повреждения. У оборотней, к слову,
сердце самая уязвимая часть тела. Разруби волколака пополам, и он
подползёт ко второй половине, после чего, соединившись,
регенерирует. А вот дырища в груди практически гарантированно
отправит зверюгу в леса вечной охоты.
Перехватить дух Амара? Ладно, пусть
летит в эльфийский рай. А тело его пригодится. Аура, приглушённая
амулетами и чарами, почти угасла. Я коснулся солнечного сплетения
эльфа, подождал ухода правителя в мир иной и послал зов.
Внутри меня словно рябь прошла.
Неприятное ощущение. Затем к нёбу подкатила тошнота. Вместе с тем
чувствовалось, как нечто восходит из глубин моей сущности. Меня на
миг захлестнула эманация радости, а потом барханы и небо потемнели,
опора крутанулась под ногами, норовя сбросить, и вдруг всё
кончилось. Тошнота пропала, окружающий пейзаж вернул очертания и
краски.