— Да, Светлая? — тут же отозвалась служанка. Она когда-нибудь
спит?
— Меня... знобит, — с трудом выговорила девушка. — Тётушку можно
не будить, мне нужно... успокоиться.
— Сию минуту, — отозвался голос.
Возвращаться в постель не хотелось. Майтенаринн прислонилась
лбом к стене, глядя на равнодушно мерцающий сенсор. Менее чем через
минуту с той стороны поскреблись.
Девушка погладила замок ладонью и не глядя сделала шаг в сторону
кровати. Дверь отворилась и закрылась. А, ну конечно. Майтенаринн
сделала жест, означающий, что можно идти и дверь вновь открылась и
закрылась. На полочке у двери появился высокий бокал и две тёмных
таблетки. Новые, что ли? Никогда таких не видела.
Таблетки оказались неожиданно приятными на вкус. Почти сразу же
в голове стало проясняться, а отвратительное ватное состояние
мало-помалу заместилось обычной дневной усталостью. Девушка вернула
бокал с водой на полку, присела на уголок кровати.
Закрыла глаза. Поразительно, но сонливость тоже проходила.
Досчитаю до ста... может быть, снова захочется спать. Досчитала и
поняла, что спать не хочется вовсе.
Слабый шорох слева. У самого окна.
Майтенаринн вскочила на ноги. Канделябр поблизости, одно
мгновение и он в руке. Вот и дождались. Грабитель. Или кто? Как
сумел пробраться?
Не сводя глаз с сутулящейся фигуры, девушка отступила к двери.
Если прикоснуться к сенсору, то через десять секунд здесь будет
охрана. Если бы вторгнувшийся захотел напасть, давно бы уже
напал.
Человек бесшумно, словно переломившись, упал на колени. Коснулся
пола поочерёдно каждой щекой и замер, простирая перед собой руки
ладонями вверх.
Майтенаринн замерла. Жест означал, что человек просит о
последнем слове. О таком, после которого всё равно, что с ним
сделают. Последняя милость.
Девушка не сразу осознала, что делает. Отставила канделябр и,
сделав шаг вперёд, велела сухим голосом:
— Поднимайся и говори.
— Слушаюсь, — отозвался нежданный гость. Медленно поднялся с
колен и замер, прикрывая лицо ладонями, сложенными лодочкой.
Майтенаринн побледнела.
Дядя Хельт.
* * *
Следующие несколько реплик были столь же ритуальны.
— Прошу соизволения взглянуть на край вашего одеяния,
Светлая.
— Встань и говори со мной, как равный.
— Не смею подняться с колен, повелительница.
— Встань и говори, и ничто не повредит тебе.