Что до лица – от родителей мне достался вполне себе «фэйс».
- За что шницелю такие глазищи с ресничищами? – помнится,
незадолго до выпуска стенала, тыча в меня пальцем, Лена из
параллельного. – Тушь-удлинитель, три слоя – а у этого длиньше. И
сам-то русый, откуда вот ему это?
Я тогда молчал, представляя, как на «длиньше» поджали бы губы ма
и па, синхронно. Наследственность у меня хорошая, оба родителя
выделялись породистой, правильной красотой. Как ма хороша на
снимках в молодости – любая модель обзавидуется, куда там мослатой
Ленке. И густые темные ресницы, и глаза янтарные мне достались от
ма. Линия бровей – та от па, высокий лоб и подбородок с ямочкой –
от него же. Фамильное сходство исключает подмену в роддоме, а в
кого я удался телосложением – загадка. И да, мое к родителям
обращение - не от манерности, а настойчивая просьба самих предков.
Мне не сложно, им приятно.
Как-то до переезда мне попалась на глаза шкатулка, в ней ма
хранила письма – многое мир потерял с уходом от чернильной
переписки к цифровой! – от родителя. «А в глазах цвета осени искры
юного пламени», - начиналось письмо. Я не стал читать дальше, это
как подглядывать в окошко времени.
Так, думаю, представление тогдашнего Андрея Бельского можно
считать состоявшимся. Можно, правда, повспоминать, как год работы в
казино отразился на моем характере, но после бокса я новых
ругательств не услышал, к оскорблениям со стороны игроков (о, они
это любят!) меня подготовила школа, а что до прочего: главным для
меня изменением стало появление друзей. Но про них я еще напишу, и
не раз, а в то утро, завертевшее мою жизнь вечной огненной
круговертью, я возвращался домой в одиночестве. Взял дополнительную
ночь, а с другой ночной сменой внерабочее общение у меня было не
глубже: «Привет всем! Пока всем».
Был июнь. Совсем раннее утро – шести еще не было – ночь с
четверга на пятницу прошла «порожняком», меня и половину смены
отправили по домам пораньше. Я топал пешочком по холодку. Маршрутки
еще не ходили, а ловить частников, когда никуда не торопишься – ну
их, лучше ноги размять. А что меня дернуло срезать дорогу, пройдя
дворами да гаражами – этого я и за двадцать лет понять не смог. Я
не хожу этим маршрутом, да что говорить, когда я с тротуара
свернул, даже не был уверен, что пройду там насквозь.