Взывая к огню мертвому, проявляя его на ладони, я ждал увидеть
призраков. Воинов, женщин, детей. Но перед взором появилось совсем
иное.
Я силился подобрать определение увиденному. Дымка? Туман?
Марево? Хмарь?.. Пусть – хмарь, раз точного слова не отыскать.
Хмарь струилась, стелилась, клубилась. Хмарь собиралась в
циклопические фигуры, а через миг распадалась ошметками. Миг – и
многорукое туловище тянется, чтобы... Схватить? Растерзать? Осыпать
ударами? Дотронуться кончиками пальцев до крохи живого тепла?
В абсолютном молчании раззеваются беззубые рты. В просветах
глазниц и ртов – безоблачное небо. В небесной лазури нет теплоты,
лишь неохватное безразличие.
Скрюченные тощие пальцы с птичьими когтями рвут воздух, скребут
по безмолвию. И разлетаются рванью. Хмарь хлещет клоками, ярится.
Вихрится воронками хмарных смерчей. Растекается жидким сумраком с
проблесками серебра...
- Андрей? – обжигающе горячая рука на плече. – Идем?
Сбивается концентрация, гаснет огонь.
Передо мной: зелень прямоугольных холмиков и дрожащие алые капли
бутонов.
- Идем, - буднично ответил я, разворачиваясь в направлении
большего из двух прудов.
Он не так уж далеко от входа, в отличие от малого пруда.
Степенно кивнул ворон, сидящий на крыше левого павильона. Ворон
сидел к нам боком, к нужному нам пруду клювом. Радужка вороньего
глаза была – серебряная.
Сергей остановился метрах в трех от воды. Я не замедлил шага,
подойдя к искусственному берегу. Разложил по каменной кромке
гостинцы. Отступил на шаг.
- Здесь есть рыба, - обернувшись к милиционеру, сообщил я ценную
информацию.
- Отлов запрещен, - меланхолично отозвался парень.
- И уточки плавают, - продолжил я выдавать важные факты из жизни
пруда, глядя уже в сторону сплетения ветвей на островке в центре
озера. – Будет очень жаль кипятить тут все. Рыб жаль. И птичек тоже
жалко.
Деревья на острове – вроде как ивы, но не уверен, из меня тот
еще специалист по флоре. Стволы широкие, приземистые, выстреливают
в стороны длинные плети-ветви.
Серый камень обрамления, зеленые листья с травой, почти черная
кора стволов в крапинках мха, темная, с зеленцой, вода.
- Птичек можно и спугнуть, - решил подыграть мне Сергей; сегодня
он в форме, ремень, кобура – на нее он руку положил демонстративно.
– А рыбок жаль, но они не по нашему ведомству.