— Взрыв в жилом доме. Тебе придется ехать на такси.
Она молча кивнула, вглядываясь в толпу.
— Обещай, что не полезешь к очевидцам. Не будешь приставать к
парням из оцепления. Ты сразу уедешь. Обещаешь?
Высокий смуглый человек шел навстречу. Что-то привлекло ее
внимание: шрам, пересекающий лицо, или его странное спокойствие
среди возбужденной толпы, или так не свойственная местным жителям
свободная, гордая осанка. Толпа расступалась перед ним. Среди
тревожного ожидания и страха он покачивал головой и напевал без
слов:
День придет,
Ты с улыбкой проснешься.
Свои крылья раскроешь
И взлетишь над землей.
Но, мой милый, пока
Ни о чем не тревожься…
Человек остановился около старенького такси. Перед тем как
открыть дверцу, неожиданно взглянул Ханне в глаза. Так и стоял:
Ханна медленно проплывала мимо, не в силах оторваться от странного
пронизывающего взгляда, а он поворачивал голову, не отпуская ее. У
него были голубые глаза и чуточку крючковатый нос. Лицо породистого
европейца, если бы не эта смуглость. И не этот ужасный шрам, точно
от топора. Внутри незнакомца был ледяной холод.
Она ненадолго зажмурилась, стряхивая наваждение. Подумалось:
такое лицо не сразу забудешь.
Джон остановил машину.
— Чертова служба. Не сердись.
Она рассеянно улыбнулась. Ответила машинально:
— Будь осторожен, дорогой.
Человек, севший в такси неподалеку от них, не испытывал от
холода внутри ни малейшего неудобства.
Грета явилась вовремя. Секунда в секунду. Хенрик мог только
догадываться чего ей стоила неизменная пунктуальность — в этом
бедламе добраться из точки А в точку Б, точно рассчитав время на
дорогу, да еще используя местный транспорт, было практически
нереально. Слишком много случайных факторов. Полицейские облавы,
стихийно вспыхивающие перестрелки, драки мусульман с католиками,
часто переходящие в побоища, взрывы, нападения уличных бандитов,
неожиданные обстрелы, пробки на узких улочках — да мало ли что. Но
Грета всегда являлась вовремя.
Как и договорились, она использовала такси. Машина остановилась
сразу за мостом, прижавшись к обочине у магазинчика, где торговали
бижутерией и сомнительного вида галантереей.
Он шел, напевая, с удовольствием ощущая в себе силу. Эту же силу
чувствовали встречные; люди тут обладали развитой интуицией, сродни
звериной — Хенрику уступали дорогу.