Глубоко вздохнув, обтёр генетту
старым халатом, который пожадничал выкидывать, пустив на тряпки.
Потом напоил её и промыл раны, и лишь после этого позволил себе
блаженно растянуться рядом.
Хвала Небесам! Живы!
Боевая аура молчала, и только
собрался воздать благодарственную молитву, как тишину ущелья Гроз
прорезал громкий рёв, мгновенно оборвав слова мантры. Я вскочил на
ноги, настороженно осматривая округу. Рёв звучал глубже, злее и
угрожающе, не так как шакалий. Так мастер ругается на нерадивых
учеников.
Те самые высокие каменные пики, на
которые я взирал с вершины, теперь простирались передо мной,
подпирая грозовой небосклон, и рык приближался оттуда. Ауры
коснулось нечто, доселе неощущаемое, давящее и угнетающее.
Глаза медленно обшаривали высокие
шпили, пока не увидел огромную пуму, красно-коричневую, едва
различимую на фоне таких же скал. Багряно-рыжий свет вспыхнул
вокруг неё с такой силой, что почти слепил. Сокрушительная мощь
едва не заставила согнуться колени. Лишь данный самому себе зарок,
что не прогнусь под чужой волей, заставлял стоять и сопротивляться,
а потом и вовсе, не выдержав напряжения последних часов,
захохотал.
– Был рад знакомству, Эдельтайя
Акарат. Давай прощаться, – заговорил Луолан, – этот зверь – ранга
властелин.
Отсмеявшись, застыл на месте, ожидая
реакции зверя. Рядом грозно шипя замерла генетта. Пума обрушила на
нас давление силы, и воздух вмиг стал густым и вязким. Сама она
проворно и даже несколько величаво спрыгнула с вершины шпиля и
бесшумно приземлилась на все четыре лапы. Низкое, рокочущее рычание
разнеслось по ущелью. Сверкающие клыки, один из которых оказался
обломан, обнажились в плотоядном оскале. Зверь, чувствуя, что
жертва не собирается убегать, вальяжной походкой двинулся вперёд,
не сводя с меня голодных янтарных глаз.
Страха, на удивление, не было. Вместо
него в крови бурлила смесь гнева и бешенства. Выжить во стольких
передрягах, преодолеть столько невзгод и, невзирая на собственную
слабость, всё же добраться сюда. Пережить тех поганых зверей, чтобы
умереть на пороге ущелья, едва ступив на путь возвышения.
– Рано прощаешься, Луолан. Неудачи
ничего не значат, пока ты не сдаёшься. Ведь пока ты жив, есть шанс
на победу, – сказал, сам удивляясь нагрянувшему спокойствию и тому,
что голос не дрожит.