– Там ещё жемчужина, – сказала
тётушка. – Большая, красивая. Я её нашла на Розовых отмелях. Нет
там жемчуга, а мне морская хозяйка подарила.
Эшшу склонил голову. Всё правильно.
Кому ещё получить подарок от морскойхозяйки, как не доброй тётушке
Зари!
– Жемчужина – это не тебе, – продолжила
Зари. – Я сама родом с Фетти,
меня оттуда замуж взялина
Ойшои. У меня в Энире осталась
подруга-вайти, её зовутГе́кта.Тоже старая уже.Найди её, если жива, и отдай от меня жемчужину.
Может быть, Гекта поможет тебе там, в чужом краю. А я пойду.
Нехорошо заставлять соседкутакдолго
возиться с огородом и козой.
Она цепко взглянула в лицо Эшшу,
словно хотела, чтобы образ приёмного сына навсегда остался на дне
её глаз. Потом пошла прочь, ни разу не оглянувшись. Эшшу смотрел ей
вслед и с трудом сдерживал слезы...
Приход второго гостя вызвал у
изгнанника совсем другое чувство.
К шалашу заявился долговязый
незнакомец, примерно одного возраста с Эшшу. Судя по въевшейся в
кожу угольной пыли, этот юноша работал в шахте. Он побродил вокруг
шалаша – и наконец заговорил:
– Уплываешь? За море?
– Уплываю, – сдержанно ответил Эшшу,
которому незнакомец сразу не понравился.
– Вот! – воскликнул гость, словно
споря с кем-то. – А как зазнавался... – Он оборвал фразу, вгляделся
в лицо Эшшу. – Да ты меня не узнаёшь! А ведь мы из одного
гнезда!
И тут Эшшу вспомнил подлого
мальчугана, который любил ссорить ребят.
– Тихоня!
– Был Тихоня. Я прошёл испытание,
мне дали имя. Хорошее. Но тебе не скажу. Не хочу, чтобы ты
увёз моё имя с собой... Да-а,
ведь я учился лучше тебя! Если бы учитель захотел, я бы тоже смог
стать жрецом! Не знаю, как ты к нему подольстился... Но Мать-Змея –
она справедливая, да! Я остаюсь на Ойшои, у меня дом и жена... ну,
будет... А ты уплываешь...
И тут Эшшу понял, что не потерпит
злорадства Тихони.
– Ты прав, – сказал он весело. –
Мать-Змея справедлива и добра. У меня была мечта – повидать чужие
земли. И эта мечта сбылась.
И он широко улыбнулся опешившему
Тихоне.
* * *
Вскоре Эшшу покинул родной остров на
борту торгового судна, капитан которого, обойдя Ойшои, возвращался
на Фетти, в Энир.
Никто уже не помнил, как зовут
трактирщика. Возможно, он сам забыл своё имя. Все называли его
«дядюшка Сурок». Он и впрямь походил на добродушную зверушку –
круглолицый, с отвисшими щеками и круглыми темными
глазками.