— Может, селедочки заказать? — осторожно поинтересовался я.
— Не путай шотландцев со шведами, — ухмыльнулся Гриша. — Селедку
уважают в Стокгольме, кушают это каждый день. Я там бывал, знаю. В
шведском ресторане главное блюдо подают вместе с прищепкой.
— С прищепкой? — не понял я. — Зачем?
Балала заржал:
— Нос закрывать!
Официант, хлопотавший у своего буфета неподалеку, улыбнулся
вслед за мной. Типаж этого человека, косящего под итальянца,
заставлял задуматься. И поверить, будто какое-то грузинское племя
заблудилось на Апеннинском полуострове, в районе Сицилии. Впрочем,
почти так же выглядят и баски, и гасконцы, и арабы. И внутри себя
они так же клокочут необузданным темпераментом.
Чернявый горбоносый парень с тонкими усиками, украшенный
длиннющим передником-юбкой, не стал возражать постороннему
алкоголю. Более того, выставил на стол специальную теплую
минералку, понимающе подняв бровь. Настоящий «Эвиан» без газа, не
какой-нибудь поддельный «Боржоми». Хотя и то и другое прекрасно
умеют делать в поселке Чалтырь, расположенном под Ростовом.
Что касается культуры пития виски, то на островах имеются четкие
правила шотландского этикета, неведомые многим. Тут всё просто:
добавки исключены, поскольку портят сложный аромат напитка. И если
кто-то скажет вслед за Юлей Зиверт: «анестезия, в ней кубики льда»,
то нет, понимающие люди пьют напиток чистым. Безо льда, и лимонад
льют только в рядовой бурбон.
А вот покупая виски «Белая лошадь» или «Черный Бархат» в
магазинчике у дома, следует обязательно прихватить бутыль
кока-колы, чтобы забить запах гаража и деревенской сивухи. Ну и лед
из морозилки в этом случае непременно пригодится.
Шотландцы употребляют «Лафройг» сам по себе, вот и все правила.
Единственно, что в виски можно добавить другой виски — это
именуется «купаж». Иногда в крепкие сорта «живой воды» подливают
обычную воду, для усиления дымного вкуса напитка. И всё. Шорох льда
и чернота кока-колы — чисто американский прикол, широко
растиражированный по всему миру.
— Нормально, Григорий? — на всякий случай поинтересовался я
мнением товарища.
— Отлично, Константин, — снова принюхался Гриша. И неожиданно
процитировал Юлю Зиверт, хотя вслух я ее не упоминал: — Твоя
эйфория наполняет меня.
— Да?
— Короче, класс, — кивнул он.
— При открывании бутылки используется четырнадцать мышц, —
кивнул я в ответ. — Это большой спорт.