— Ну, во-первых, им важно знать, что у тебя в голове.
— Я бы и так всё рассказала, хоть сейчас, могу позвонить и выдать всю инфу. К тому же эти сведенья не такие уж и секретные, они всегда на виду, — выдыхаю с надеждой.
— На самом деле, Лисовские думают иначе, — Тарасенко изучающе смотрит мне в глаза. — Они считают, что ты получала именно секретные сведенья. Банковские счета, особая клиентская база… Тебе давали все это на изучение и знали, что ты запомнишь за несколько минут. А затем слово в слово, цифра в цифру передашь своему шефу. А он уже эту информацию использует так, как ему нужно.
Моё дыхание учащается. По спине ползут скользкие мурашки. Желудок скручивает, над губой появляется испарина. Провожу пальцами, стирая противный липкий слой.
— Ты говоришь о шпионаже? — мой голос понижается почти до шёпота, потому что только теперь я осознаю масштабы той задницы, в которую попала.
— Именно. Ты шпионила.
— Я не знала, не понимала, — удрученно качаю головой. — Мне давали документы, я автоматически их запоминала. У меня…
— Память феноменальная, я знаю, — кивает Женя, и продолжает: — Догадываюсь, ты могла и не понимать, что читаешь. Да и тебе, я так думаю, было не до этого. Приехала в командировку, быстро что-то там почитала, сделала сверку по цифрам — и домой. А по приезде шеф у тебя спрашивает цифры счетов или имена клиентов, а ты ему их, как на духу выкладываешь. Словно живой компьютер под рукой. Ему даже ничего записывать никуда не надо, передавать через сеть или какими-то иными путями, то есть хранить где-то важную информацию, которую могут найти. Он использовал тебя в темную.
Провожу рукой по еще немного влажным волосам, путаясь в них пальцами, и задаю наиглупейший вопрос:
— Они мне не поверят, да?
— Нет, — качает он головой. — Они уверены, что ты шпионила по указке своего шефа. Передавала информацию.
Какое-то время мы оба молчим. Точнее, молчу я, а Женя как ни в чем не бывало работает челюстями. Видимо, действительно очень голоден. Я завороженно рассматриваю тающие льдинки в соке. И картина в моей голове становится почти полной… почти… Мне ведь и правда было все равно, что я читаю. Какие-то документы, которые мне подсовывали. Я их на автомате пересматривала, потому что думала о вечере и об очередной дозе секса с незнакомцем. Вот только одно я сейчас не могу понять.