Как это работало? На уроках теории
магии, кажется, объясняли, но Реймонда на них постоянно клонило в
сон. Не пытаясь припомнить эту глупую и ненужную заумь, ещё раз
пригладил дорожный плащ, провёл рукой по значку Вагрантского
университета, после чего решил, что готов предстать перед дедом.
Возможно, прибудь он один, то попробовал бы оттянуть этот момент,
но после разговора с Августиной и столкновения с Лукасом и его
начальником медлить было нельзя. Если деду сообщат о его прибытии
раньше, чем появится сам Реймонд, весь «хитрый» план сразу
провалится.
Улица вильнула несколько раз,
превратившись в тропинку, и Реймонд вышел на широкую дорогу,
мощённую камнем, работу деда. Специальный молоток всё так же висел
у калитки, и Реймонд громко постучал три раза. Калитка распахнулась
почти сразу, и глазам Реймонда предстал его дед, Агостон
Хатчет.
Это было немного неожиданно, впрочем,
и дед, похоже, не ожидал увидеть внука.
— И цто ты тут делаешь? — немного
сварливо спросил дед, впуская Реймонда внутрь.
За прошедшие годы он, казалось,
ничуть не изменился, выглядел всё таким же пятидесятилетним
(несмотря на свои семьдесят пять), крепким и кряжистым, способным
кулаком раздробить скалу. Имеонский говор тоже никуда не делся.
— Вернулся домой, с отличием и раньше
срока закончив учёбу! — торжественно объявил Реймонд, вручая деду
свиток с алой сургучной печатью на золотом шнуре, после чего
добавил: — Всё благодаря твоим урокам, деда.
Агостон Хатчет, прищурившись,
всмотрелся в диплом, после чего неожиданно громко фыркнул и провёл
рукой. Реймонд скривился, глядя, как тускнеют золотые вензеля
Вагрантского университета, как парадный алый герб его становится
затрапезно-синим, как осыпается невесомой пылью часть чернил с
записей о сданных экзаменах…
— Та-ак… — протянул дед, и Реймонд
пристыженно вжал голову в плечи. — Вот в это мне верится куда
больше. Знацит, слаб в стихийной магии, но силён в иллюзиях и
мореплавании? Неплохо, неплохо…
Реймонд неопределённо пожал плечами,
внутренне ликуя, и едва не пускаясь в пляс. Сердце колотилось, как
у юнца, впервые расцепляющего крючки на женском платье.
— Иллюзии, говоришь? Кхе, — голубые
дедовы глаза остро взглянули на Реймонда из-под кустистых белых
бровей.
А затем он вновь провёл вдоль диплома
рукой, снимая второй слой иллюзии.