Рядом появился запыхавшийся Марк. Его
некогда великолепный коричневый костюм-тройка был покрыт пылью, а
кое-где – разодран.
— М-да, вот и плакали наши денежки, —
протянул он, почёсывая затылок. — Ребята-то не церемонятся. Нам
есть чему у них поучиться, правда, Лизонька? — И он легонько пихнул
меня локтем в бок.
Скрипя зубами от злости, я стояла и
бессильно наблюдала, как наша «Книга» улетает в неизвестном
направлении…
* *
*
… Ни юридически, ни фактически дядя
Ваня уже не был человеком. Постепенно заменяя части своего тела
нелицензионными механизмами, он превратился в странную помесь
промышленного робота и кофеварки. От человека у него ещё оставался
мозг и корешок позвоночного столба, погружённые в жидкость внутри
жёсткого металлического каркаса, к которому он подключал всё новые
и новые модули.
Ваня был скромен, и так и называл себя
– «мозг команды». Он отвечал за информационное сопровождение нашей
деятельности, добывал разведданные и вторгался в любые доступные
сети, чтобы зачистить наши следы, ввести в заблуждение систему
охраны или вовремя подбросить какую-нибудь «утку» для отвлечения
внимания. Помимо прочего, он был отличным врачом и мастером по
приготовлению горячих напитков.
После вызванного его внешним видом
оцепенения, которое неизменно испытывал новый, незнакомый с ним
человек, его природная доброта и покладистость сразу же располагали
к себе. Он умел создать вокруг себя какую-то лёгкую домашнюю
атмосферу, подогревая непринуждённую беседу этакой дедушкиной
заботой – вежливо предлагал присесть в мягкое старомодное кресло;
походя угощал бодрящим напитком, вынимая откуда-то из недр своего
стального брюха керамическую кружку, полную душистого янтарного
чая, в котором утлыми лодочками плавали редкие чаи́нки. Он
по-доброму шутил и частенько, к месту и не очень сыпал
анекдотами.
Биологический возраст Вани давно уже
перевалил за сотню лет, а его единственным местом обитания был наш
«Виатор» – из-за изобилия имплантов ему было строго противопоказано
законом появляться на поверхности планет, и корабль уже
давным-давно стал его настоящим домом. Ваню это не беспокоило.
Напротив – он извлёк из этого множество плюсов, умудрившись
превратить старое списанное грузовое судно в настоящую обитель
комфорта и уюта. Коридоры и каюты были устланы безумно дорогими
киносурианскими коврами с замысловатым рисунком, коих старик собрал
целую коллекцию; в жилых отсеках тут и там в прикрученных к полу
«умных горшках» обитали цветы, кактусы и кустики, собранные по
всему Сектору.