Кракауэр сделал обманное движение,
другое, третее. Аарк лишь сопровождал их покачиванием. И тут офицер
совершил выпад. Резкий и быстрый, как тугая пружина, он шагнул
вперед. Лезвие аарка в очередной раз качнулось, легко ударив оружие
противника и отклонив его на самую малость, и тут раздалось «бей».
Брэтт ударил со всей силы, вложив в удар всю ненависть, не заметив,
как левая нога помимо его воли глубоко шагнула вперед во встречном
движении. Послышался стон и крик. Взвизгнули женщины. У Кракауэра
на спине с правой стороны показался кровавый бугорок. Тут же
лопнул, и из него высунулся широкий блестящий язык.
— О Небо, — просипел офицер, выронив
оружие и отчаянно цепляясь руками за своего соперника. — Ты убил
меня…
На его губах лопались багровые
пузыри. Кракауэр осел и повалился на землю. Его меч жалобно
заскулил, прокатываясь по земле. Брэтт отрешенно смотрел на
поверженного врага, все еще не веря, что с ним это могло произойти.
Вся его рубашка была залита багровым, но меч офицера оставил лишь
порез на плече. Кровь была чужая — кровь обидчика, теперь уже
бездыханно лежащего у его ног. Аарк сам выпрыгнул из руки да так и
остался торчать в теле Кракауэра. Подбежали люди. Кто-то оттащил
плотника в сторону, кто-то упал на колени рядом с офицером.
Прикладывали руки к шейной артерии, пытались найти пульс. Визжали
женщины, одна упала в обморок, и ее понесли в гостиницу.
— Мертв, — констатировал
секундант.
Тут же пара клинков прижалась к груди
плотника.
— Не сметь! — взревел кто-то в центре
толпы.
Все расступились. К плотнику широким
шагом подошел лорзан.
— Я граф Энрих Генрусский, рыцарь
Ирписа и хозяин южной его провинции. Дуэль была честной. Никто не
причинит вреда этому юноше. Если кто-то будет против, сначала ему
придется сразиться со мной. В рыцарском бою! Есть желающие?
Лорзан обвел взглядом толпу. Клинки,
помедлив, исчезли.
— Вот и хорошо. А ты, юноша, иди
прочь и молись. Молись, кому только можешь. Сегодня ты стал орудием
Небесного Чуда. Сами Живущие Выше правили твоей рукой, чтобы ты
смог отстоять справедливость и отомстить за честь своей
возлюбленной. Уходи же!
— Дева Всемогущая, — прошептал Брэтт,
— Дева Всемогущая, не оставь меня.
Развернувшись, словно во сне, он, не
чувствуя ног, спотыкаясь и пошатываясь, оставляя после себя капли
крови, пошел прочь.