— Ты не пожалеешь, Ун Углук.
— Надеюсь, — буркнул купец. — И
надеюсь, что ты тоже не пожалеешь.
Быстро пожал протянутую руку и пошел
давать нагоняй нерасторопным слугам, что никак не могли закончить
погрузку.
— Что постали! Заканчивай грузить.
Этот тюк кидайте здесь! — бранился он на всю пристань. — Забираем
вон того коняку и отходим. Не успеем до прилива — лично протяну
всех под килем.
Мирко и Керри удивленно глянули на
хозяина, но тот взмахнул рукой: отдавайте. Хигло недовольно
захрапел, но вдруг повел ушами, мотнул гривой и пошел следом за
Байотом. Уверенно по сходням зашел в лодку, едва качнув ее, и
замер, косо поглядывая на ритмично заработавшие весла и на рябь за
бортом.
— Умница, — прошептал граф и вслух
добавил: — Возвращаемся.
Керри придержал Седика, дав хозяину
одним движением очутиться в седле, и они направились назад.
* * * *
Переждав под навесом кратковременный
ливень, Кйорт незаметно перебрался под широкий причал из крепких
бревен. Не ииклия, конечно, но уж точно лиственница. Хотя она
гораздо сложнее в обработке и при долгом нахождении в воде тонет,
что существенно снижает ее полезность и возможность сплава по
рекам, но зато растет повсеместно и быстрее сосны или ели на аршин
в год. А про ииклию, растущую куда медленнее, даже речь не идет.
Однако лиственница обладает одним важным свойством: находясь
постоянно в воде, она практически не гниет и при этом даже не
нуждается в специальных пропитках. Поэтому плотины, причалы,
опалубка у кораблей делались именно из нее.
Обычный корабельный мусор мерно
покачивался под пристанью в тени и приятном холодке: солнце
начинало припекать уже с самого утра. Кйорт снял одежду, оставшись
в легкой рубахе и штанах. Сложно было это проделать, находясь по
плечи в воде, но ходящий без видимых затруднений и шума справился.
Нарезанные полоски ткани затолкал подальше в густые, липкие
черно-зеленые водоросли, что обильно росли вкруг мокрых свай.
Легкий запах гниения говорил, что через полгода эти тряпки
превратятся в тлен, расползающийся в пальцах. Размотал с левого
предплечья тонкую крепкую веревку и обвязал ей свернутые в тюк вещи
— все, кроме оружия и дорожного пояса с флягой. Подтянул к себе
давно запримеченный небольшой бочонок, болтающийся среди щепок,
фруктовой кожуры и еще какого-то нетонущего мусора, — крепкий и
вполне надежный, даже с плотной пробкой. Опутал его остатками
веревки и привязал к тюку с одеждой. Бочонок чуть погрузился в
воду, но не тонул, бойко подрагивая на мелкой волне, как
карлик-силач, водрузивший себе на плечи баул прессованного хлопка.
Кйорт достал пробку, которая никак не хотела покидать насиженное
место и порядком распухла, но все-таки поддалась. Притопив бочонок
одним краем, заполнил его. Вскоре бочонок и сверток скрылись под
водой. Кйорт подождал, пока поклажа не погрузится на аршин, и
вернул пробку на место, подбив ее для надежности плоским камнем.
Теперь этот неуклюжий поплавок поддерживал вещи ходящего под водой.
Кйорт довольно улыбнулся и принялся ждать.