Боцман заулыбался, обнажая
пожелтевшие зубы:
— Это ротозей, юнга. Да и за всю свою
жизнь я впервые вижу Черпак без Северной звезды.
— Впервые?
Но боцман не ответил, лишь кивнул и
направился к подзывавшему его марсовому. Кйорт вздохнул: он не врал
Ларсу про моря и звезды. И пусть звезд не было никогда, сколько
существовала его родная земля, пусть она не самая плодородная, а
реки, не самые полноводные, давали приют зачастую колючей и
непригодной в пищу рыбе, но они были. Это сейчас от обширных полей
и скалистых гор остался лишь Ор-Нагат — Академия ходящих, ставшая
их единственным прибежищем, городом-изгоем. Плавающий в черно-сером
киселе Нейтрали остров с рваными краями, словно тысячи хищников
разом решили отгрызть по куску. Но Это случилось После. До Этого у
Кйорта и других йерро была родина.
Ходящий отбросил попавшую в глаза
прядь волос и глянул еще раз на звездное небо. Яркие бусинки
высыпали на иссиня-черную ткань, словно зерна, брошенные в землю
рукой небрежного сеятеля. Луна не мигая пялилась на судно, уверенно
разрезающее потемневшие волны. Кйорт нахмурился: он был уверен, что
чистое и высокое небо безоблачно, но отчего же тогда Северная
звезда, самая яркая на небе, не видна в эту ночь? Он поежился от
уверенности, что впервые за много лет вернувшаяся Истинная Сила,
впервые заглянувший в Немолчание Знаменосец и все, что происходит
сейчас «впервые», несомненно, связано между собой. Только надо
понять, как это все связано. И лучше раньше, потому что «позже»
может оказаться слишком поздно. Но пока даже глубокое знание
истории Кольца Планов не могло подсказать ответ на мучивший его
вопрос. Слишком мало знаем, как любил говорить Цепп. Слишком мало
видим. Надо ждать и наблюдать.
17.
Лайко поднялся к себе в рабочую
комнату и мгновенно почувствовал постороннее присутствие. В его
руке сверкнул метательный нож, готовый поразить любую цель, даже
если она просто шевельнется.
— Будет тебе, старина, — услышал он
знакомый простуженный голос.
— Призрак? — Лайко спрятал нож,
мастерски скрыв в голосе страх. — Вот уж кого не ждал.
Он подавил в себе желание резким
движением отправить заточенную сталь на звук голоса, поскольку
единственный, кто метал ножи лучше, находится в этой комнате и не
только слышит свою цель, но и видит ее в отличие от него. А если
вспомнить, что тренировочная мишень давно стоит в углу, прикрытая
старым дождевиком, то поразить цель первым ему бы не удалось.