— И это все было в той легенде,
написанной еще до Пришествия? — спросил священник.
В голове молотом загремело: «Он
знает! Он знает, кто такой Кйорт!» По ногам пробежали холодные
мурашки.
— Неужели вы думаете, что где-то в
Немолчании найдутся те, кто поверят в сказку и примут ее как святые
писания?
— Так пишет Остэлис в своей поэме.
Уверен, что не все там выдумка, — кардинал смотрел прямо в глаза
священнику. — Теперь ты знаешь все. Или почти все. Если ты мне не
веришь, я покажу тебе эту рукопись, и, найдя ответы на свои
вопросы, я смогу помочь и твоему другу. Но для этого он должен
помочь мне. Хочешь ли ты этого?
— Но для чего тебе все это, брат? —
Волдорта захлестывало смятение. — Для чего? И разве Живущие
Выше…
— Живущие Выше… Прощающий Грехи, Дева
Небесная… да и Перерожденные: Мар, Нелли, Энглуд — они все для меня
святыни и Боги, что бы ни значилось в ветхих записях о Нейтрали, и
за них я сложу голову в бою за спасение Немолчания, если пристанет.
Но стадо безумных овец, которые умудряются разделять всех их,
приведут Немолчание к погибели. И другие Миры, алчные и похотливые,
уничтожат нас, если не явится вера в новых богов, способных
сплотить всех. Любая жизнь развивается от меньшего к большему, и
так должно быть с верой. Только в этом ее предназначение и сила.
Понимаешь меня, священник? Веришь мне, Волдорт?
— Можно ли сплотить чернокнижника и
праведника?
— Нет. Для этого существуют воины.
Потому нельзя сейчас дать ручейкам разбежаться. Потому надо
сплотиться всем разумным существам Немолчания и, объединившись
одной верой, вымести отрекшихся прочь из чистых белых покоев.
— А кто будет выбирать угодных новым
богам? — Волдорт горько усмехнулся. — Новый вождь?
— И пророки его, — загадочно
проговорил кардинал. — Пока еще есть время, пока Палачи, пока Агол
со свитой не привели сюда всю свою скотину, надо успеть
сплотиться.
— Уже не успеть, — коротко бросил
Волдорт. – Знаменосец был здесь. Сколько осталось времени, сложно
сказать.
— Можно попробовать! — воскликнул
Грюон, всплеснув руками. — Волдорт, подумай! Помоги мне, помоги
спасти мой Мир!
— Это и мой Мир тоже, — прошептал
священник. — Чтобы собрать разбредшееся стадо, нужно столетие…
Никак не успеть. Возможно, война уже идет, только мы не ведаем об
этом.
— В беде и горести народ сплотится
сам, лишь останется его направить, — бросил кардинал. — Но мы
заговорились. Бери с собой кувшин и фрукты. В моей повозке не
разольется, не то что в тех махинах, где на каждом камне
подпрыгивает даже челюсть.