— Айеа н Кашш!
— Onn un`nah K`hashsh! — проскрипел
неожиданно противным голосом наемник.
Королева моргнула и бездыханным телом
грузно осела на пол. Убийца вытер нож о ее одежды и презрительно
посмотрел на пробивший дверь тяжелый топор.
— Жалкое зрелище.
Тень сделалась гуще и полностью
скрыла убийцу. Окутанный ею, он подошел к стене и слился с ней,
затушив по пути свечи.
20.
Лесли прибыл в Циррак на исходе дня.
По дороге он наткнулся на заросли крастравы, и в его голове
проскочила мысль, что не помешает немного изменить внешность. Он
нарвал несколько пригоршней маленьких продолговатых листиков,
перетер в кашицу в купленном в первом же постоялом дворе казанке и
заварил густой навар, коим вымыл голову. Волосы почти сразу
приобрели практически черный цвет, правда, со странным зеленоватым
отливом, но Лесли решил, что это в любом случае лучше его приметных
русых кудрей. Кудри были безжалостно срезаны ножом. Таким образом в
городские ворота проехал не высокий белокурый воин, а сутулый, чуть
полноватый (благодаря набитой в рубаху ветоши), неровно стриженный,
небритый темноволосый путник. Удивившись активному расхаживанию
патрулей, он, переборов вполне понятный страх, двинулся вперед, не
скрываясь. Никто не обращал на него внимания. Это придало Лесли
немного бодрости, и он в хорошем расположении духа добрался до
таверны, каких полно в таких городах. «Жоровня» — именно «жоровня»,
вероятно, от слова «жор» — располагалась недалеко от пристани,
прячась среди многочисленных, похожих один на другой деревянных
домов. Судя по нескольким пристройкам на заднем дворе и
возведенному недавно, о чем свидетельствовала свежая краска,
второму этажу, «Жоровня» не только могла накормить путника, но и
дать ночлег, что было необходимо.
Лесли спешился и оставил коня на
попечение конюха. Внутри таверна также ничем не выделялась:
скрипучий деревянный пол, грязный и почерневший, засаленная барная
стойка, видавшие виды, но крепкие столы. Сновали неопрятные
подавальщицы, громко хохотали уставшие и подгулявшие рыбаки. Им
вторили тоненькими голосами шлюхи. Лесли прошел к стойке и бросил
на нее монету. Серебряный кругляш с профилем королевы покрутился и
обиженно крякнул, прикрытый широкой ладонью хозяина заведения.
— Добрый вечер, путник. Чего бы ты
желал? — произнес он отрепетированную фразу.