— Нежить, — прошептал капитан. —
Мертвень. Проклятый мертвень.
И потерял сознание. В погребе повисла
тишина. Слышно было лишь, как бьются о пол капли вытекающих масел и
вин.
Призрак открыл глаза, обрамленные
затухающим фиолетовым ореолом.
— Сукин сын, — шептал он.
Морщась от боли в боку, Хэйл подполз
к поверженному противнику. Прикоснулся рукой к шейной артерии.
Досадливо поморщился: Лесли уже не дышал. Со злостью осмотрел
металлические браслеты на руках капитана и сплюнул.
— Лайко, шалава, — плевал словами
слуга кардинала. — Я доберусь до тебя.
Призрак поднялся, зажимая рану в боку
рукой, которая вновь постепенно приобретала человеческий вид, и
огляделся. Не от безысходности, а от решимости. Он точно знал, что
ищет. Заметив в углу небольшой бочонок с широкой крышкой и
смоляными разводами на обручах, он удовлетворенно кивнул. В два
шага подошел к бочонку и с силой оторвал крышку. Кедровый смоляной
бальзам приятно ударил в нос запахом хвои. Призрак положил крышку
назад и направился к выходу, на ходу достав из трупа свой нож. Хотя
он был уверен, что больше его никто не ждет, но лезвие настороженно
подрагивало в руке, готовясь поразить любую подозрительную тень.
Поднялся по крутой лесенке и вышел в просторные сени. В окна лился
белый лунный свет. Призрак бы предпочел, чтобы его не было: ему-то
все одно, ночь ли, день, а вот нечаянным соглядатаям свет в помощь.
В доме было тихо и пусто, тут Призрак не мог ошибиться. Лишь под
половицей затаилась мышь. Он вышел на улицу. Стрекотали цикады, да
слышался приглушенный шаг ночных патрулей. Ну, патруль не помеха.
Призрак осмотрелся. Все его чувства, напряженные до предела,
молчали: за ним никто не следил и никто не целился в него
арбалетным болтом из темного закоулка.
Как же он ошибся. Свист и почти тут
же удар, который опрокинул Призрака обратно в дом. Он с удивлением
увидел торчащий из груди арбалетный болт и скатился вниз по
лестнице. Улица немо ожидала продолжения. И вскоре из подворотни
нерешительно показалась тень. Она, сгорбившись и держа
подрагивающий арбалет, засеменила к приоткрытой двери. Следом за
ней крались еще. Мерцали ятаганы. Квартет фигур замер перед
входом.
— Ни зги не видать, — просипела. — Да
сдох он. Вы же видали: я не промахнулся.
— Хозяин сказал принести голову,
иначе не заплатит. Поди проверь, — ответила другая.