— Да подох он, — неуверенно ответил
первый. — Тяжелый же арбалет, размозжило всю грудь небось.
Наконечник ударный. Такой и кабана валит.
— Поди проверь, я сказал, —
прикрикнул второй.
— Вот сам бы Лайко и пошел, — совсем
тихо сказал третий.
— Куда там, — хмыкнул кто-то, — стоит
за углом, портки мочит небось.
Первый шагнул внутрь:
— Вижу, вунь валяется. Внизу
лестницы.
Он прицелился и еще раз спустил
курок. Болт с хрустом вошел в грудь рядом с первым.
— Не дернулся даже. Точно издох.
— Погоди, — второй протиснулся
вперед, доставая нож с широким волнообразным лезвием. — Отрежу ему
голову.
Квартет убийц исчез в проеме. Снова
стало тихо. Вскоре послышался легкий шум, кто-то, опираясь о стены
рукой и прихрамывая, поднимался по лестнице.
Ярким бликом на брусчатку полетел
стальной болт. И сразу еще один.
— Лайко. Сука, — послышался
простуженный тихий голос. — Я знаю, ты здесь. Твои люди мертвы. И я
слышу, как трясутся твои кишки. Беги, если хочешь. Но я тебя
достану.
Он поморщился от внезапной острой
боли в боку, вызванной неосторожным движением, и, больше не
скрываясь, пошел к небольшой телеге, запряженной высоким
тяжеловозом. Порывшись в повозке, нашел связку широких бинтов.
Покачал головой: мало, — и захватил длинный плащ. Вернулся в
погреб, с досадой заметив, что теряет слишком много крови: на лбу
уже появилась испарина. Уцелевшая лампа светила тускло, видимо,
заканчивалось масло, но Призрака это не беспокоило. Он снял с себя
рубаху и осмотрел рану. Выглядела она ужасно: в рваной дыре
виднелся обломок ребра. Без эскулапа не обойтись, но сначала надо
остановить кровотечение. Призрак порвал рубаху на полосы, обмакнул
получившиеся бинты в смолу и обернул их вокруг груди, стараясь
прижимать плотнее. Скрипнул зубами от жесткой боли. Слезы выступили
на глазах, но брат Хэйл закончил работу, тщательно проследив, чтобы
бинты держались крепко и не размотались. После этого подошел к
Лесли. Разрезал его одежду, полностью обнажив мертвеца, и тоже
порезал ее на полосы. За одеждой последовал принесенный плащ.
Полученные бинты Призрак ворохом бросил рядом с бочонком смолы.
Потом вернулся к лежащему на полу капитану. Внимательно осмотрел
пятна, от которых нестерпимо несло трупным разложением, и принялся
счищать гниющую плоть. Закончив с этим, он сделал длинный разрез на
животе, резким движением погрузил в теплые внутренности руку и
произнес: