Лесли вышел из хижины и, хоть про
себя давно решил, что убийца уже далеко от этих мест, настороженно
осмотрелся. Все так же тихо и спокойно. Филин не унимался,
продолжая пугать зайцев и мелких грызунов. Капитан вывел из стойла
доброго вороного тяжеловоза, снарядил и одним махом вскочил в
седло.
— Несчастье и смерть от убийц одного
обернулось надеждой на спасение другого, — прошептал Лесли. —
Кому-то должно было повезти. Возблагодарю вас, Живущие Выше, сразу,
как доберусь до храма.
Капитан пришпорил лошадь и скрылся в
густых темных зарослях. Луна, в последний раз взглянув на поляну,
словно утомилась зрелищем и закрылась пухлой мягкой тучей, окрасив
ее края в грязно-белый цвет. Лесли направил коня южнее, в сторону
от дороги на Гиберу. Волдорт успел сказать, как двинется Кйорт, и
единственный способ его нагнать — срезать путь. Минуя прибрежный
рыбацкий город, который снабжал ближайшие земли рыбой, всадник
сразу направился по южной дороге в направлении Шинака. Только так у
него была возможность предупредить охотника на ведьм. А уже после с
тяжелым кошелем можно вернуться в свои родные места, к матери.
Денег хватит, чтобы обновить и расширить хозяйство. И, Небо
позволит, не придется больше ходить в дозоры по городу, ловить
контрабандистов и татей. Добрый конь и крепкий плуг куда ближе
сердцу Лесли, чем служба.
Капитан уверенно правил коня. Не
заставлял скакать галопом, не ранил крутые бока шпорами в
стременах. Он точно знал, что обычной погоне его не настичь. Ночью,
пусть даже при яркой луне быстро отправить отряд по следу вряд ли
возможно. А от сил, дарованных кардиналу, не укрыться такому
обычному беглецу, как Лесли. Поэтому есть ли смысл утомлять лошадь?
Через четверть часа, когда тихая и узкая лесная тропинка встретится
с широкой торговой дорогой, можно будет прибавить, чтобы на первой
конной станции быть раньше глашатая.
Нет, конечно же, в Алии гораздо легче
скрыться от преследования, чем в соседнем Нерулае или Княжестве. Не
будь она разбита на графства, а связана одним сильным владыкой,
например, правитель Ирписа Марком Ирпийским, а не старой и уже
почти немощной королевой, то по всей стране устроили бы невиданную
облаву — во всех городах, конных станциях и портах. Не трясись
каждый за свои владения, за свой кусок земли, замок, за
неприкасаемость собственных границ, создай в королевстве единую
армию вместо рыцарских клиньев, присягающих лишь своему сюзерену и
в грош не ставящих иные полки, тогда глашатаи на скорых конях,
быстрые голуби и сигнальные огни превратили бы поиск беглеца в
краткий миг. А так к утру Лесли уже пересечет границу Убердена, и
восход застанет его в Ирписе. Он зло улыбнулся. Ищите его тогда.
Марк Ирпийский, который уже мнит себя королем и едва может
дождаться, когда королева отойдет в последний путь, никогда не
позволит армии Убердена шастать по его землям. А точные описания
Лесли, переданные на словах или рисованные графскими умельцами на
желтой бумаге, могут подойти каждому третьему в Алии. Да и захочет
ли Марк верить писаной бумаге, пусть даже ее опечатает сам Грюон?
Лесли с трудом верил в это. И пока кардинал сам лично или
посыльный, настолько важный, что Марк Ирпийский доверится его
слову, не попросят его о помощи, до тех пор можно, не беспокоясь,
двигаться по широкой торговой дороге к Шинаку, не скрываясь днем в
лесах. Глядишь, когда Марк примет решение, Лесли уже покинет Ирпис.
Надо лишь постоянно двигаться вперед и вперед, останавливаясь,
чтобы сменить лошадей и выхватить пять-шесть часов на сон.