— Скажи, старик…
— Какой я тебе старик! — мужик
сверкнул глазами, но наползла улыбка и превратила все в шутку. —
Мне уже пять годков как полста лет минуло, но жаловаться грех. И
парус смогу поставить, и в шторм кормчим быть. И жена не
жалуется.
Мужичок озорно подмигнул.
— Извини, мил человек…
— Ниллус. Можно просто Нилл.
— Скажи, а «Морж» — это большой
корабль?
— Большой? Да это настоящая гора под
парусом, — рыбак щелкнул вожжами, подгоняя подуставших лошадей. —
Двухпалубный. Команда в сто человек, половина — люди военные, по
выправке видать. Мачт целых три. Паруса все треугольные, большие.
Да еще и весла есть, если скорости придать или против ветра идти.
Говорят, даже два онагра на нем стоит, чтобы стрелы кованые в руку
размером метать. Торгует с нами часто. Ун Углук Эль Байот у него
капитан. Южный торговец. Товара много привозит и назад тоже берет.
Скупает у нас соболя и меха другие разные. К нам пряности и
сладости южные привозит.
— Как ты думаешь, смогу ли с ним
сговориться? — Кйорт подъехал чуть ближе к повозке и понизил
голос.
— Не знаю, касатик. Но он же торгаш.
Охоч до денег легких, значит. Свезти господина так всяк согласиться
должен, думается мне. Ты вот что, он на пристань ежели сходит, то в
самый дорогой двор идет. Там и вкусная еда, и люда простого нет. Я
никогда не видел его, да и знакомцы мои тоже. То, что слышали, и
рассказываем.
«Ну и привираете малость, — подумал
Кйорт. — Этот приврет, другой от себя добавит, третий, а там
глядишь — и не корабль трехмачтовый, а посудина с одним веслом и
половиной паруса». И вслух произнес:
— Спасибо тебе. Вон уж город вдали
показался. Я поеду, дело у меня, отлагательств не терпящее. Конь
мой уж передохнул, пора и ему поработать.
— Эко у тебя зоркий глаз. Видать,
все-таки старость подбирается, я-то не вижу еще города. Даже
построек, что перед стенами, не могу разглядеть.
Ниллус, похоже, действительно
расстроился.
— Не огорчайся, просто глаз у меня
острее от природы, — Кйорт улыбнулся и пустил коня легкой рысью. —
Бывай!
— И тебе не хворать! — повысив голос,
сказал вслед возница.
* * * *
Рыбак не сочинял. Город напоминал
улей диких пчел. Прибывающие и отбывающие повозки, причаливающие и
отчаливающие корабли и лодчонки — суета начиналась за целую версту
от белых стен города. Хотя слова «стены города» тут были неуместны:
город начинался задолго до них. Небольшие деревянные домишки с
плетеными большей частью оградками чем дальше, тем богаче
выглядели. Около самих стен уже встречались двухэтажные каменные
строения, с садами и ухоженными двориками.