Ведь в само это путешествие Али попал благодаря фиолетовому галстуку, кончики которого трепетали на ветру, словно фиолетовый дым из-под колес паровоза, подгоняемый протяжным гудком органчика. Ранее Али путешествовал только на автобусах и поездах. И этот дым – словно продолжение языков пламени, вырывающихся из груди юноши. Сердце Али горело, потому что он, наконец, достиг того города, куда, по слухам, со своим мужем-бизнесменом уехала жить его возлюбленная Алла.
3
Да, есть такие аэропорты, про которые говорят: не будет ничего удивительного, если они скоро будут захвачены террористами. Потому что им не составляет особого труда просочиться сквозь таможенные и погранично-регистрационные службы, пронеся сквозь рентген и датчики не садовые ножницы или пакетик с маковой пыльцой, а свое взрывоопасное сердце.
Юноша, спустившись по трапу, ступил на самодвижущуюся тропу страны «Тысячи и одной ночи». Документы были в порядке, и охрана не увидела ничего болезненно-чужеродного в горящих глазах Али. Беснующаяся толпа посадочного терминала оттесняла Али, пока он не уперся в полную даму, словно сошедшую с картины Рубенса, шляпка которой была диаметром несколько большим, чем ее наручные часы. В руках дама сжимала сплетенную корзинкой сумочку и маленькую картонку с именем Али.
– А вот еще один наш товарищ, – протянула дама руку в кожаной перчатке с меховой опушкой, не успел Али подойти и представиться. – Я Анна, я здесь, чтобы встретить вас и ввести в курс дела.
Али растерялся, не зная, что ему делать с этой пухленькой ручкой в коже и мехе, но потом опомнился, нагнулся и поцеловал своими жаркими восточными губами.
– О, какой галантный мальчик! – воскликнула Анна. – Вы приехали один?
– Да, – ощущая во рту неприятный запах, будто он поцеловал барана, отвечал Али. – Инструктор заболел малярией и не смог приехать.
Анна задавала какие-то вопросы. Кажется, она интересовалась состоянием дел в пионерско-бойскаутской организации в его восточной стране, расспрашивая о численности, о проводимых акциях, сочувствовала сложностям.
Но Али, оглушенный двигателями самолетов, почти ее не слышал. Его уши, испытавшие невиданные доселе нагрузки во время полета, болели до сих пор. И он старался смотреть в окно, отворачивая голову от толстых лопастей губ навязчивой женщины.